Ужель тебе ещё не тяжело

Клясть этот мир, как гибельную небыль,

Клясть эту плоть как гибельное зло,

И хмуро отворачиваться к небу?

…Коснись: как эти губы горячи

И как нежно возлюбленное тело».

Но дальше мы видим, что лирический герой не уступает соблазну, считая, однако, это не проявлением послушания Богу, а сотворением зла, служением сумраку, и, в конечном итоге, смерти:

…Возлюбленной ты скажешь: Отойди! –

Она уйдёт, но кто не отгадает,

Что сердца нет в пустой твоей груди,

Что пепел в нём могильный дотлевает?

…Что сумрака ты данник, а не света,

Что юноша, ты страшен как старик,

Уже не раз дышавший пеной Леты?

/5,c.33/

Здесь так же высказывается мысль о том, что монашеский аскетизм вовсе не представляется правильным, дарованным Богом заветом.

Однако, в следующем стихотворении «У порога» лирический герой окончательно утверждается в своём стремлении – стать монахом.

Он отрекается от поэзии (Лирный мотив забыт…) и называет монастырь домом, - единственным приютом, где сердце ещё может отдохнуть от мирских страстей и страданий.

Лирный напев забыт –

Ныне на зов иной

Сердце твоё спешит:

Сердцу пора домой…

Ты говоришь: «Нигде

В мире не отдохну,

Только в святом труде,

В том восковом плену.

В пятом катрене данного стихотворения мы снова встречаем указание на предопределённость выбора лирического героя, снова возникает мотив рока, судьбы. В шестом катрене эта мысль уже высказывается напрямую.

В годы, когда я пел

И ликовал в грехах,

Там обо мне скорбел

В келье своей монах.

И когда по меже

Худшего зла я шел,

Ждали меня уже

В улье печальных пчёл…»

/5,c.35/

В следующем стихотворении ««Наставление» (1936) мы видим, что лирический герой уже окончательно принимает монашество, и мотив отречения от мира развивается уже в виде наставления «посвященных» (наша торжественная стая дружно помолится за тебя) «мальчику с душой целомудренной и простой».

Черные, мы побеждаем время,

Смиренные, вечность узрим мы,

Мальчик, расстанься ж с ними,- с теми,

Кто посещает тебя из тьмы.

С торной дороги без размышления

Прочь - и узкой взыщи межи,

Затем, что любовь - начало тления,

И голос плоти - голос лжи.

…………………………………………

Так от земной во имя небесной

Любви мы станем тебя беречь

В этой лазурности бестелесной,

С детской не мужественностью плеч.

/5,c.37/

Из стихотворения видно, что даже помыслы о плотской любви (помолишься женщине о любви) представляются греховными и опасными (Горе тебе тогда! вовеки будет огонь и только огонь), чреватыми падением духовным. Телесный мир представляется миром тьмы, в котором прибывают «соблазны черные». Этому миру по контрасту противостоит мир «лазурности без телесной», мир идеальный и наполненный светом.

Дуализм миропонимания, тонкое чувство двух, борющихся друг с другом начал достаточно ярко отражены в стихотворении "Две руки" (1937), где противопоставляются правая и левая рука, символизирующие пози­тивное и негативное начала в человеке.

Твоя десница - мудрая рука –

Любимых книг еще не разлюбила

И так же правит сердцем музы милой

Торжественна, надменна и легка.

Она еще в объятьи не слабеет,

Она еще любовью не сыта,

И осязаемая красота

Ее томить и радовать умеет.

А для пожатий дружеских она

По-старому надежна и верна.

/5,c.46/

Перелешин, оставаясь верным стремлению к строгости формы, строит это стихотворение по зеркальному принципу: первая часть - два четверости­шия и одно двустишие и вторая часть (в которой левая рука - источник со­блазна, "враг, что мстит исподтишка", захлопывающий переплеты, "храни­лища великолепной лжи") аналогична первой по строфике.

А. А. Григорьев
Глубокая любовь к почве звучит в произведениях Некрасова, и поэт сам искренно сознает эту любовь. Он, по-видимому, не жалеет, как Лермонтов, что этой любви «не победит рассудок», не зовет этой любви «странною». Одинаково любит он эту Почву и тогда, когда говорит о ней с искренним лиризмом, и тогда, когда рисует мрачные или грустные карт ...

Практическое задание. Джером К. Джером. Трое в лодке…
Незадолго до того, как мы подошли к шлюзу, я сам занялся нашей бечевой. Гаррис человек легкомысленный, и я бы не позволил ему даже дотронуться до бечевы. Я смотал ее медленно и осторожно, связал посередине, сложил вдвое и аккурат- но положил на дно лодки. Гаррис ловко поднял ее и передал Джорджу. Джордж крепко вцепился в нее и, держа на ...

Африканские парадоксы Ивлина Во.
«Черная напасть» и «Сенсация» представляют собой фантазию на темы Африки, т.к. события происходят в маленьких африканских государствах Азании и Эсмаилии, государствах, которые бесполезно искать на географических картах. В основе фантазий Во лежит вполне конкретная реальность, которую можно отразить лишь в форме парадоксов, фиксирующих ...