Такое сопоставление позволяет вычленить гендерный сценарий взаимоотношений мужчины и женщины, где первый ждет поклонения и восторга, а второму необходимо реализовать потребность в защищенности и понимать исключительность собственного выбора. Кроме того, Лизавета, как и Гриша, творческая натура, они представляют некий творческий тандем. Она в самом деле понимает поэта, и ее рыдания вовсе не притворство, это мироощущение себя и мужчины, его творений. Но Нина в Лизавете видит только соперницу и делает все возможное, чтобы исключить художницу из жизни Гриши. «Не хотела она пользоваться Гришей на общих основаниях; ей и только ей должны были принадлежать голубые очи и прозрачная борода красавца-дворника. О, если бы она могла стать не случайной, зыбкой подругой, а полновластной хозяйкой, положить Гришуню в сундук, пересыпать нафталином, укрыть холщовой тряпочкой, захлопнуть крышку и усесться сверху, подергивая замки: прочны ли?»

Именно к такому итогу и придет героиня. Любовь оказывается для Нины нереализованным характерным для мужской гендерной роли желанием властвовать и покорять, и мужчину она себе находит робкого и нерешительного, позволившего ей подчинить свою волю. Герой рассказа реализует женскую роль и предназначение в патриархальной культуре, он излучает доброту и бескорыстие, всегда и всем готов помочь, он сострадателен и сердоболен, отзывчив на чужие проблемы.

«А он, беспечный, готовый повиснуть на шее у любой уличной собаки, пригреть любого антисанитарного бродягу, тратил себя на толпу, разбрасывал себя пригоршнями; простая душа, брал авоську, нагружал ее простоквашей и сметаной и шел навещать заболевшую Лизавету, и приходилось идти с ним, и, боже мой, что за берлога, что за комната, желтая, жуткая, заросшая грязью, слепая, без окон!»

Нина понимает, что на пути к ее счастью, к браку стоит другая женщина, вот здесь и пригождается ее по-мужски деловые качества, ее настойчивость и целеустремленность: «Уничтожить Лизавету было так же трудно, как перерезать яблочного червя-проволочника». Когда ее пришли штрафовать за нарушение паспортного режима (очевидно, по наводке Нины), она уже ютилась в другом месте, и Нина посылала отряды туда. Лизавета пряталась в подвалах – Нина затопляла подвалы; она ночевала в сараях – Нина сносила сараи; наконец Лизавета сошла на нет и стала тенью. Семь пар железных сапог истоптала Нина по паспортным столам и отделениям милиции, семь железных посохов изломала о Лизаветину спину, семь кило железных пряников изгрызла в ненавистной дворницкой – надо было играть свадьбу». Героиня приходит к своей цели через разрушения, уничтожая и без того несчастную и обездоленную Лизавету, неосознанно стоящую на Нинином пути к Грише. Нина все решила за себя и своего избранника, нарисовала картину счастливой и безмятежной семейной жизни, не понимая, что Грише для счастья нужен не красивый дом с заботливой женой и трехразовым питанием, а свобода творчества и выбора собственного жизненного пути, он пришел в эту жизнь не для ублажения Нины, не для сытой жизни, он другой, отличный от представлений героини. Гриша не живет по стандартам общепринятого счастья, он сделал давно свой выбор. Но излишняя мягкость характера героя позволили женщине устроить все на свой манер:

«Уже редела пестрая компания, уже приятная тишина стояла вечерами во флигеле, уже с уважением стучал в дверь случайный смельчак и тщательно, сразу жалея, что пришел, вытирал ноги под Нининым взглядом. Недолго оставалось Гришуне уродоваться с лопатой и зарывать свой талант в сугробы, он переезжал к Нине, где его ждал прочный, просторный письменный стол, покрытый оргстеклом, слева на столе – вазочка с двумя прутиками вербы, справа – в рамке с откляченным хвостом улыбалась Нинина фотокарточка, так сказать, "твое лицо в его простой оправе". И улыбка ее обещала, что все будет хорошо, сытно, тепло и чисто, что Нина сама сходит к товарищу Макушкину, чтобы решить наконец затянувшийся вопрос со сборником, она попросит товарища Макушкина внимательно просмотреть материалы, дать советы, кое-что подправить, нарезать вязкий торт Гришиного творчества на съедобные порционные пирожные».

Перед их бракосочетанием Нина позволяет Грише устроить прощальный ужин с друзьями. Тема застолья для литературы не нова, она воплощает идею раскрытия человеческой души, истинной натуры, идею познания друг друга: «На прощальный ужин повалили неисчислимые полчища – девочки и уроды, старики и ювелиры, и пришли, выворачивая ноги, трое балетных юношей с женскими очами, и приполз хромой на костылях, и привели слепого, и мелькнула тень Лизаветы, почти уже бесплотная, а толпа все прибывала, жужжала и неслась, как мусор из пылесоса, пущенного в обратную сторону, и расползались какие-то бородачи, и стены флигеля раздвигались под людским напором, и были крики, плач и кликушество… А к утру вся нечисть сгинула, и Нина, уложив Гришуню в такси, отвезла его в свой хрустальный дворец».

Хроники
Шекспир начал с хроник — пьес о событиях национальной истории, закон которой обозначен им словом Время. Основные шекспировские хроники образуют два цикла по четыре пьесы (тетралогии). Первая — «Генрих VI» (три части) и «Ричард III». Вторая — «Ричард II» (1595), «Генрих IV» (две части; 1596-1598) и «Генрих V» (1599). В первой тетралогии ...

Петербург в произведениях русской прозы конца двадцатого века
Петербург - удивительный город, Северная Пальмира. Какой значительный след оставил он в нашей русской истории. Как сильно и многообразно повлиял на наше общество, на нашу жизнь. И как тема, и как образ Петербург оставил глубокий след в русской литературе. Грозная стихия, закованная в гранит, вдохновила многих писателей. Петербург как жи ...

Каноническая структура житийного жанра в 12-13 веках
Жития святых XVII века знаменуют собой, в известном смысле, логическое завершение древнерусской агиографии, постепенный переход к новому периоду русской литературы. В 1-й половине XVII века (период “смутного времени”) наблюдается трансформация жанра - агиографические произведения наполняются географическими реалиями ( например, “Повесть ...