К концу XX века читателю представилась возможность получить художественную информацию о гендерных конфликтах в основном из произведений самих женщин, которые не только художественным творчеством, но и своей общественной деятельностью, как публицисты, защищают права женщин. Драматург и прозаик Мария Арбатова полагает, что «борьба женщин за свои права актуальна да тех пор, пока эти права нарушены. На сегодня (интервью дано в середине 2004 г. – Г.П.) в стране они нарушены по всем статьям. В эшелонах власти женщин по-прежнему единицы: 1 % в исполнительной, 8 % в законодательной. К собственности и государственному ресурсу женщины по-прежнему не допущены – по данным Госкомстата, 92 % частной собственности зарегистрировано в России на мужчин. Права женщин на трудовом рынке нарушены и по горизонтали, и по вертикали. Государство не интересуется отсутствием алиментов по всей стране. По сути, оно защищает разведенного отца от материальных требований ребенка и бывшей жены. Законодательство устроено так, что женщины не защищены от насилия. 14 000 женщин погибают каждый год от домашнего насилия, только 2 % дел по изнасилованию доходят до судов. Контрацептивная культура не считается до сих пор частью государственной политики, и россиянка по-прежнему делает около восьми абортов за жизнь» (Арбатова, 2004, с. 5). Эти, казалось бы не имеющие отношения к литературоведению факты, тем не менее объясняют настрой женской прозы и происхождение социальных гендерных конфликтов, которые затем трансформируются в конфликты художественные. Гендерные конфликты современности были намечены еще на заре позднесоветского периода в страстной публицистической статье гендеролога О. Ворониной «Женское предназначение: миф, идеология, практика» (Воронина, 1991), но чтобы конфликты социальные и житейские стали художественными конфликтами, было нужно время и мера таланта. Женскую прозу поначалу упрекали за мелкотемье. В ней не было фона грандиозных производственных проблем, как у Г.Николаевой, или фактов широкой социальной значимости, как у А. Коптяевой. Жизнь героинь Петрушевской, Улицкой, конечно, бытом не ограничивается (читатель это понимает), но изображена она, как говорили не очень благоволящие к ним критики, «на пятачке быта, между кухней и спальней». Для их героинь, особенно у Улицкой, это все события мирового масштаба. В наши дни изменился взгляд на жизнь частного человека. Теперь же принята другая шкала ценностей, и то, что ранее казалось мелкотемьем, стало пониматься иначе. В ней видят основу жизни социума. Эта жизнь теперь раскрыта через призму взгляда второй половины человеческого рода, отстаивающей свое право на жизнь согласно личному, а не мужскому взгляду, что не могло способствовать умножению конфликтов как в жизни, так и в литературе. Второй источник конфликтогенности в том, что изменился облик героя-мужчины, который утратил ореол супермена революции, защитника отечества, командира производства. Такой герой нередко выглядит слабым, себялюбивым, нисколько не возражающим против высокого социального статуса женщины и нередко пользующийся им, снимающим с себя все заботы о семье. Мужчина как слабый и фактически асоциальный тип введен в рассказах Л. Улицкой (а также в ее романе «Искренне Ваш, Шурик»), Л. Петрушевской «Темная судьба», «Бессмертная любовь», «Незрелые ягоды крыжовника», Т.Толстой «Петерс», «Поэт и муза». Сюжетные варианты бесконечны, как бесконечна сама жизнь.

В женской прозе конца XX – начала XXI в.в. гендерный конфликт не носит столь отчетливо выраженного социального характера как в «Цементе» Ф.Гладкова. Он более метафизичен, что очень хорошо показано И.Тартаковской на материале рассказов Л. Петрушевской. Литературовед подчеркнула разницу в ролях мужчины и женщины: у женщины «из ее причастности к первоосновам мира вырастает осознание себя его «собственницей», как в рассказе «Слабые кости». Этой укорененности лишен мужчина. Отсюда его поведение «невоздержанное, не стесняющее себя ни в чем», «свободное и легкое времяпрепровождение» («История Клариссы», «Отец и мать»). Но отсюда же беспомощность и ужас: рождается ребенок, и герой «в отключке»; заболевает, и ему сразу же грозит гибель…

Гендерный конфликт – конфликт прежде всего психологический. Как справедливо писала Д.Рыкова, обращаясь к рассказам Петрушевской: «впоследствии понимаешь, конечно, что не только и не столько от голода и недостатка денег мучаются люди. Чаще всего – от холода душевного, холодности других по отношению к ним, мороза чувств, льда речей. Допустим, муж не понимает жену и ей изменяет, но жену по-настоящему истязает его неумение услышать и понять («Такая девочка, совесть мира», «Я люблю тебя», «Свой круг») » (Рыкова, 2004, с. 179-180).

Своеобразие художественного мира в рассказах Т. Толстой
Одной из ярких представительниц «женской прозы» можно назвать Т. Толстую. Как уже отмечалось выше, сама писательница идентифицирует себя как постмодернистского писателя. Для нее важно, что постмодернизм возродил «словесный артистизм», пристальное внимание к стилю и языку. Исследователи творчества Толстой отмечают не только интертекстуа ...

Философия творчества С. Есенина
Принципиальная особенность С. Есенина – отсутствие экзистенциального скепсиса по отношению к высшему смыслу бытия. Поэтому мощный пафос жизнелюбия и светлой веры, невзирая на периоды сомнений, и душевной усталости, продолжал питать есенинскую поэзию на протяжении всей его жизни, а нота приятия и благословения мира во всех его проявления ...

Введение.
Писатель Чингиз Айтматов заметил, что Чехов – это своеобразный «код общения»: «Если я встречаю человека и узнаю, что он любит Чехова, значит, я нашел друга» Произведения Чехова живут в нашем сознании, и уже одно это свидетельствует об их непреходящей ценности. Писатель помогает найти ответы на вопросы, которые не перестают волновать на ...