|
Тяготы послевоенного быта Друнина переносила стойко. Никто не слышал от нее ни жалоб, ни упреков. Но постепенно накапливались усталость, изможденность, она искала поддержку и не могла ни в ком ее найти. К этому времени отношения с Николаем Старшиновым стали походить на дружеские, любовь затухала.…Вскоре они разошлись. И именно в это нелегкое для нее время она встретила человека, который удивительно трогательно и трепетно к ней относился – Алексея Яковлевича Каплера, знаменитого сценариста, ведущего «Кинопанорамы», первую любовь Светланы Аллилуевой. Став мужем Друниной, он оградил ее от всех бытовых забот, чтобы она посвятила себя только литературной деятельности, ввел в свой круг.…Однако, будучи человеком замкнутым, Друнина никак не могла привыкнуть к окружению знаменитых режиссеров, актеров, писателей.…В их мире она чувствовала себя не уютно, но у нее был личный тыл – муж, который ее боготворил. За время жизни с ним Друнина написала наибольшее количество стихов за весь свой литературный путь, а также попробовала себя в жанре прозы (повесть «Алиса», автобиография «С тех времен…», философские очерки). Однако уходят в мир иной друзья, а новых нет. Близкими, дорогими людьми были, прежде всего, те, кто достойно прошел все военные и гражданские испытания, сохранив лучшие качества своей души. Такими для нее оставались на протяжении долгих лет Сергей Орлов, Вероника Тушнова, Семен Гудзенко. Последовал и самый тяжелый удар: в 1979 году ушел из жизни после недолгой и тяжелой болезни Алексей Яковлевич. Он до последней минуты жалел не себя, а ее, оберегая Друнину от любых столкновений с действительностью. Лишившись опоры, Юлия Владимировна осталась один на один с реальной жизнью: Как страшно теперь просыпаться! Как тягостно из Небытия В Отчаянье вновь возвращаться – В страну, где прописана я Весь мир превратился в пустыню Все выжжено горем дотла. Какой я счастливой доныне, Какой я счастливой была! . Эти строки из поэмы «03», посвященной Каплеру. Поэма звучит как реквием по самой себе, будто похоронила себя, вместе с мужем под черной гранитной плитой…. Мир вокруг продолжает рушиться. Все, что было понятым, гармоничным, разрывается, теряет закономерность. Друнина оказывается лишним, беспомощным и беззащитным существом. Пытаясь, что-то изменить она ищет опору в другом человеке, но жестоко обманывается: Не ты тропинку проторить, А я тебе должна… На миг поверила я в сон, Что все еще жива… В 1990 году Друнина была избрана депутатом Верховного Совета СССР, хотя не любила заседания и совещания… Вступая в депутатский корпус, она хотела защитить интересы и права участников ВОВ и войны в Афганистане. Она не могла видеть, как страдают фронтовики ее поколения, как просят милостыню в переходах покалеченные мальчишки, устала слышать, как жалеют ветераны, что не остались с теми, кто погиб, как в самый разгар перестройки реформаторы кричали: «Лучше бы фашистская Германия победила СССР в 1945 году. А еще лучше – в 1941-м». Когда Друнина поняла, что реально изменить ничего не может, она вышла из депутатов. В одном из последних стихотворений, названном по первой строке «Безумно страшно за Россию», она пишет: Нет, жизнь свою отдать не страшно, Но, что измениться, скажи? Стоит почти столетье башня На реках крови, море лжи… О ее душевном состоянии в это время лучше всего говорит одно из писем, написанное перед смертью: «Почему ухожу? По-моему оставаться в этом ужасном, передравшимся, созданном для дельцов с железными локтями мире такому несовершенному существу, как я, можно, только имея крепкий личный тыл….А я к тому же потеряла два своих главных посоха – ненормальные любовь к Старокрымским лесам и потребность творить….Оно лучше – уйти физически не разрушенной, душевно не состарившейся, по своей воли. Правда, мучает мысль о грехе самоубийства, хотя я, увы, неверующая. Но если бог есть, он поймет меня…» Почему я взяла поэзию Юлии Друниной? И чем мне нравится ее поэзия тем, что своей поэзии Юлия Друнина не изменяла, поэтому может быть ее трагичность. Но стихи Ю. Друниной точны и лаконичны, лиричны и конкретны, которые покоряют меня своей правдой, неповторимостью, своей искренностью, и художественной красотой – в них вся Юлия Друнина, которой она была в жизни. Неожиданный отъезд в Стратфорд «Книга жизни». «Хожение за три моря» Афанасия Никитина. Личность путешественника в
памятнике |
Я родом не из детства – из войны (по военной поэзии Ю. Друниной)
Страница 6
Информация о литературе » Я родом не из детства – из войны (по военной поэзии Ю. Друниной)
