Вопит старостиха:

Спаси, господи, спорядныих суседушек!

Благодарствую крестьянам православным,

Не жалели, что рабочей поры – времени,

Хоронить пришли надежную головошку –

Уж вы старосту-судью за поставленую!

Он не плут был до вас, не лиходейничек,

Соболезновал об обчестве собраном,

Он стоял по вам стеной да городовой

От этых мировых да злых посредников.

Теперь все прошло у вас, миновалося!

Нет заступушки у вас, нет заборонушки!

Как наидет мировой когда посредничек,

Как заглянет во избу да он во земскую,-

Не творит да тут Исусовой молитовки,

Не кладет да он креста-то по-писаному;

Не до того это начальство добирается,

До судов этот посредник доступает;

Вопотай у недоростков он выведывает,

Уж нет ли где корыстного делишечка.

Да он также над крестьянством надрыгается,

Быдто вроде человек как некрещеной.

Он затопае ногама во дубовой пол,

Он захлопае рукама о кленовой стул,

Он в походню по покоям запохаживае,

Точно вехорь во чистом поле полетывае,

Быдто зверь да во темном лесу порикивае;

Тут на старосту сквозь зубы он срыгается,

Он без разуму рукой ему приграживае,

Сговорит ему посредник таково слово:

«Что на ям да вы теперь не собираетесь?

Непосудны мировому, знать, посреднику?

Непокорны вы властям да поставленым?

Чтобы все были сейчас же на ям согнаны!»

Как у этых мировых да у посредников

Нету душеньки у их да во белых грудях,

Нету совести у их да во ясных очах,

Нет креста-то ведь у их да на белой груди!

Уж не бросить же участков деревенскиих,

Не покинуть же крестьянской этой жирушки

Все для этыих властей да страховитыих!

Назад староста бежит да не оглядывает,

Под окошечко скоренько постучается

Он у этых суседей спорядовых,

Чтобы справились на ям да суровёшенько:

«Как наехала судья неправосудная,

Мировой да на яму стоит посредничек,

Горячится он теперь да такову беду!

Сами сходите, крестьяна, приузнаете,

Со каким да он приехал со известьицем,

Он для податей приехал ли казенных,

Аль казна его бессчетна при держалася,

Аль цветно его платье притаскалося,

Аль козловы сапоги да притопталися?»

Тут на скоп да все крестьяна собираются,

При кручинушке идут да при великой:

Тут посреднику в глаза да покланяются,

Позаочь его бранят да проклинают.

Возгорчится как судья ведь страховитая,

В темном лесе быдто бор да разгоряется,

Во все стороны быв пламень как кидается,

Быдто Свирь-река посредничек свирепой,

Быдто Ладожско великое, сердитое!

Тут он скочит из-за этого стола из-за дубового,

Да он зглянет тут на старосту немилым зглядом,

Тут спроговорит ему да такого слова:

«Вы даете все повольку мужикам-глупцам,

Как бездельникам ведь вы да потакаете!

Хоть своей казной теперь да долагайте-тко,

Да вы подати казенные сполняйте-тко».

Мужичоночки дробят да все поглядают-

Ужель морюшко синё да приутихнет,

Мировой скоро ль посредничек уходится,

За дубовыим столом да приусядется?

Буде взыщется один мужик смелугище,

О делах сказать ведь он да все о праведных,

Так уж на мужика стане срыгатися,

Быдто зверь да во темном лесе кидается;

Да он резвыма ногами призатопае,

Как на стойлы конь копытом призастукае,

Стане староста судью тут уговаривать:

“Не давай спеси во младую головушку,

Суровьства ты во ретливое сердечушко,

Да ты чином-то своим не возвышайся-тко:

Едины да все у бога люди созданы;

На крестьян ты с кулакама не наскакивай,

Знай сиди да ты за столиком дубовым,

Удержи да свои белы эты рученьки,

Не ломай-ко ты перстни свои злаченые;

Не честь-хвала тебе да молодецкая

Наступать да на крестьян ведь православных!

Не на то да ведь вы, судьи, выбираетесь!

Хотя ж рьян да ты, посредничек, – уходишься,

Хоть спесив да ты, начальник, – приусядешься!

Около ночи мужики да поисправятся,

Наживут да золоту казну бессчетную!”

Сговорит да тут посредник таково слово:

«Да вы счастливы, крестьяна деревенские,

Что ведь староста у вас да приразумной!”

Как уедет тут судья да страховитая,

Сговорят да тут крестьяна таково слово:

«Мироеды мировы эты посредники,

Разорители крестьяна православным,

В темном лесе быдто звери-то съедучие,

В чистом поле быдто змеи-то клевучие;

Как наедут ведь холодные-голодные,

Оны рады мужичонка во котле варить,

Оны рады ведь живого во землю вкопать,

Оны так-то ведь над има изъёжаются,

До подошвы оны всех да разоряют!

Слава богу-то теперь да слава Господу!

Буря-подара теперь да уходилася,

Сине морюшко теперь да приутихло –

Нонь уехала судья неправосудная,

Укатилася съедуба мироедная!

Мы пойдемте, мужики, да разгуляемтесь,

Теоретические основы исследования. О категории «гендер» и гендерных исследованиях.
"Гендер" – одно из центральных и фундаментальных понятий – является предметом специального и углубленного осмысления. Его генезис освещен, например, в статье Н.Л. Пушкаревой «Гендерный подход в исторических исследованиях». «В 1958 психоаналитик университета Калифорнии (Лос-Анжелес, США) Роберт Столлер ввел в науку термин «ген ...

Коржавин Наум Моисеевич
Из книги судеб. Наум Мандель (именно это настоящая фамилия Коржавина) родился в Киеве в 1925 году. Стихи начал писать рано, и заметивший их и их автора Николай Асеев рассказал о нём молодым поэтам Москвы. Войну Наум Мандель провёл в эвакуации, недолго служил в армии, откуда был уволен из-за порока сердца. В 1945 году поступил в Литинсти ...

Исследования О.С.Бердяевой «Проза Михаила Булгакова: Текст и метатекст».
Не случайно в последние годы сложилось представление о произведениях М. Булгакова как онтологической прозе. Так, в книге «Русская проза XX века: от А. Белого ("Петербург") до Б. Пастернака ("Доктор Живаго")» (2003) Е.Б. Скороспелова, используя термин В.Е. Хализева, относит произведения М. Булгакова к онтологической п ...