Я родом не из детства – из войны (по военной поэзии Ю. Друниной)
Страница 3
Информация о литературе » Я родом не из детства – из войны (по военной поэзии Ю. Друниной)

«Это сладкое слово свобода». На «передке» отношения между офицерами, сержантами и рядовыми были воистину братскими. Роднило не только чувство одинаковой опасности, но и сознания, что здесь ты – как на рентгене – ясен каждому. Но действовало здесь иезуитское «разделяй и властвуй». В частности, подловатое постановление о продовольственном пайке офицерам на «передке», естественно, казалось диким: все и всё клали в общий котел. И никто не вытягивался, не козырял, не печатал строевым перед старшим по званию – это было бы просто смешно. Да, как это ни парадоксально, на передовой мы дышали воздухом свободы».

Эту мысль в своих стихах подхватывает и Ольга Бергольц:

В грязи, во мраке, в холоде, в печали,

Где смерть, как тень, влачилась по пятам,

Такой свободой бурною дышали,

Что внуки позавидовали б нам.

Юлией владело счастливое сознание, что она «делает основное дело своей жизни».

Очень горько прозвучат потом строчки, написанные поэтессой уже после войны:

Могла ли я, простая санитарка,

Я, для которой бытом стала смерть,

Понять в бою, что никогда так ярко

Уже не будет жизнь моя гореть?

Могла ли знать в бреду окопных буден,

Что с той поры, как отгремит война,

Я никогда уже не буду людям

Необходима так и так нужна?

Вместе с Юлией Друниной воевала Зинаида Самсонова, впоследствии – Герой Советского Союза, девушка о которой ходили легенды.

«В батальоне нас, девушек, было всего двое. Спали мы, подостлав под себя одну шинель, накрывшись другой, ели из одного котелка – как тут не подружиться? Немного времени отпустила нам война на дружбу, но ведь даже по официальной мерке один год на фронте засчитывается за три».

Все грущу о шинели,

Вижу дымные сны –

Нет, меня не сумели

Возвратить из войны.

Дни летят, словно пули,

Как снаряды – года…

До сих пор не вернули,

Не вернут никогда.

И куда же мне деться?

Друг убит на войне,

А замолкшее сердце

Стало биться во мне.

10.

«Ни раньше, ни позже», - скажет Юлия Друнина. Если бы и на этот раз ей пришлось идти на войну, она не осталась бы. Ей шел двадцатый год, и, казалось, все еще впереди.

Но «странная, непонятная для других болезнь» - «фронтовая ностальгия» уже преследовала ее.

Я порою себя ощущаю связной

Между теми, кто жив, и кто отнят войной.

И хотя пятилетки бегут торопясь,

Все тесней эта связь, все прочней эта связь.

Я – связная, пусть грохот сражения стих:

Донесеньем из боя остался мой стих –

Из котлов окружений, пропастей поражений

И с великих плацдармов победных сражений.

Я – связная, бреду в партизанском лесу,

От живых донесенье погибшим несу:

«Нет, ничто не забыто, нет, никто не забыт

Даже тот, кто в безвестной могиле лежит».

Когда проходят с песней батальоны,

Ревнивым взглядом провожаю строй –

И я, шагала так во имя оной

Военной медицинскою сестрой.

Эх, юность, юность! Сколько отмахала

Ты с санитарной сумкой на боку!

Ей – богу, повидала я немало

Не на таком уж маленьком веку.

Но ничего прекраснее нет, поверьте,

А было всяко в жизни у меня!

Чем защитить товарища от смерти

И вынести его из - под огня!

Мы вернулись. Зато другие…

Самых лучших взяла война.

Я окопною ностальгией

Безнадежно с тех пор больна.

Потому – то, с отрадой странной,

Я порою, когда она,

Трону шрам стародавней раны,

Что под кофточкой не видна.

Я до сердца рукой дотронусь,

Я прикрою глаза, и тут

Абажура привычный конус

Вдруг качнется, как парашют.

Вновь засвищут осколки тонко,

Вновь на черном замру снегу…

Вновь прокручивается пленка –

Кадры боя бегут в мозгу.

С войны Юлия Друнина принесла не только ностальгию, но и презрение к роскошеству, верность к дружбе и любви, преданность армии.

Сколько силы

В обыденном слове «милый»!

Как звучало оно на войне!

Не красавцев война нас любить научила –

Угловатых суровых парней.

Тех, которые, мало заботясь о славе,

Были первыми в каждом бою.

Знали мы – тот, кто друга в беде не оставит,

Тот любовь не растопчет свою…

Я принесла домой с фронтов России

Веселое презрение к тряпью –

Как норковую шубу я носила

Шинельку обгоревшую свою.

Страницы: 1 2 3 4 5 6 7