Подумай сам, возможно ли растенье

В животное мечтою обратить,

Возможно ль полететь земли произведенью

И тем себе бессмертие купить?

На эти сомнения Волка-студента отвечает Председатель, выразитель авторской идеи. Во-первых, указывает он, их прекрасный островок научно-технической победы стоит на природной основе, которая осталась не преображенной. Мир по-прежнему лежит во зле пожирания и смерти. Во-вторых, достигнутая ими новая ступень развития, их наука и искусство тоже совершенно нелепы на глаз и суждение старого животного мира, какого-нибудь Медведя, «конского громилы, коровьего Ассурбанипала». Развитию и совершенствованию пределы не поставлены, и самые «безумные» мечтатели, если ими движут благородные и высокие стремления,— «великие гладиаторы мысли» будущих времен.

Века идут, года уходят,

Но всё живущее — не сон:

Оно живет и превосходит

Вчерашней истины закон. < .>

Лежи смирно в своей могиле,

Великий Летатель Книзу Головой.

Мы, волки, несем твое вечное дело

Туда, на звезды, вперед!

«Туда, на звезды, вперед!» — звал реально существовавший мечтатель, Циолковский. Хотя, как и говорилось выше, идеи Циолковского были близки Заболоцкому, но при этом в представлениях Циолковского была одна сторона, которая вызвала внутреннее неприятие и сопротивление Заболоцкого. Речь идет о смерти и бессмертии.

Для Циолковского смерти фактически не существует. Он представлял Вселенную единым материальным телом, буквально кишащим жизнью, причем в самых разнообразных и усложняющихся формах; по ней бесконечно путешествуют атомы, покинувшие распавшиеся смертные тела, атомы, которые для Циолковского и есть неразрушимые «первобытные граждане», «примитивные Я». Настоящая блаженная жизнь для них начинается в мозгу совершеннейших, бессмертных существ космоса, притом, что огромнейшие промежутки «небытия», нахождения в низшем материальном виде, как будто и вовсе не существуют. Гарантией достижения бессмертного блаженства для мозговых атомов становится уничтожение в масштабах Земли и космоса несовершенных форм жизни, подверженных страданию, в которые эти атомы могли бы попасть. Такой атомный трансформизм, нечувствительность к проблеме личности Заболоцкий не принимал.

Вот тут и завязался тот драматический конфликт между чувством и знанием, который прошел через зрелую философскую лирику Заболоцкого, конфликт между «консервативным чувством» неприятия смерти и передовым, как ему казалось на примере Циолковского, знанием, утверждавшим неизбежность разброда «единого и неделимого» целого человеческой личности в бесконечные вещественные комбинации мира. Это был трудный и трагический, личный конфликт. Он точно передан в воспоминаниях Николая Чуковского: как тщетно пытался Заболоцкий примириться с участью стать материалом бесчисленных природных метаморфоз.

В поэзии Заболоцкого с редкой силой была выражена нестерпимая боль умирания. Эта боль настолько велика, что ею наделяется сама природа.

Река дрожит и, чуя смертный час,

Уже открыть не может томных глаз,

И все ее беспомощное тело

«Челкаш»
Ранние рассказы Горького принято относить к романтическим произведениям. Во – первых, потому, что в них писатель несколько идеализирует своих героев, наделяя их исключительными качествами. Во – вторых, главной темой ранних рассказов М.Горького является тема свободы и любви. Понятие «абсолютной свободы» является жизненным идеалом для гер ...

Таинственная недосказанность в романах Хемингуэя
Не понаслышке Хемингуэй изображает боксеров и матадоров, профессиональных охотников и рыбаков, не с чужих слов рисует картины ночного Парижа и Мадрида, боя быков в Памплоне, охоту на львов и леопардов у величественной Килиманджаро, ловли океанских чудовищ. Он всегда знает о чем пишет. Сам Хемингуэй в своем рассуждении о «правиле айсбер ...

Отражение образа матери М.М. Лермонтовой в лирических произведениях
Мать умерла, когда Михаилу Юрьевичу было 3 года. Поэтому у самого поэта оказавшегося так рано сиротой не могло остаться личных воспоминаний о матери. Тем не менее, существует его дневниковая запись 1830 года: «Когда я был трех лет, то была песня, от которой я плакал: ее не могу теперь вспомнить, но уверен, что если б услыхал ее, она бы ...