|
Вдруг страшно вытянулось и оцепенело И, еле двигая свинцовою волной, Теперь лежит и бьется головой. («Начало зимы») Мучительные сцены смерти в природе (вот еще из «Засухи», 1936: «В смертельном обмороке бедная река Чуть шевелит засохшими устами»), в которых особенно полно разворачивается свойственное поэту олицетворение природных явлений, конечно, истинное свое значение раскрывают для человека, выявляют его чувство, интенсивность его переживания. «Нестерпимая тоска разъединения», вносимая смертью в жизнь, рождает в Заболоцком порывы горького душевного протеста. Вчера, о смерти размышляя, Ожесточилась вдруг душа моя. Печальный день! Природа вековая Из тьмы лесов смотрела на меня. Моменты особенно обнаженного контакта с миром дают поэту ощущение, переходящее во внутреннее убеждение, что мертвые, великие и малые, все ушедшие поколения — здесь, они присутствуют в мире. И все существованья, все народы Нетленное хранили бытие, И сам я был не детищем природы, Но мысль ее! Но зыбкий ум ее! Здесь выражен другой взгляд, чем традиционно пантеистическая философия вечного кругооборота веществ и существ в природе, бесконечного трансформизма мира, в которой сам Заболоцкий пытался успокоиться в «Метаморфозах» ("Мысль некогда была простым цветком; // Поэма шествовала медленным быком" - создания природы превращаются в создания духа, и наоборот, человек, умирая, сохраняет свой ум и душу в новых порождениях природы: "Я не умру, мой друг, // Дыханием цветов // Себя я в этом мире обнаружу"; "А то, что было мною, то, быть может, // Опять растет и мир растений множит"). Пытался, но так и не сумел. Отправиться в «необозримый мир туманных превращений» противилась его душа. Это противоречило и самому духу его убеждения в необходимости сознательного управления природной эволюцией. Ведь тем самым стушевывалась главная задача — вырвать жало смерти у природы. И, как будто стряхнув сладостный усыпляющий гипноз пантеистического примирения, он гневно восклицает: Опять ты, природа, меня обманула, Опять провела меня за нос, как сводня! / ./ В который ты раз мне твердишь, потаскуха, Что здесь на пороге всеобщего тленья Не место бессмертным иллюзиям духа, Что жизнь продолжается только мгновенье! Вот так я тебе и поверил! Человек, венец мира, его преобразователь, не может принять тот факт, что его «жизнь продолжается только мгновенье». Недаром исследователь творчества Заболоцкого А. Македонов утверждает: «В дальнейшем Заболоцкий приходит к своеобразной концепции материалистического понимания личного бессмертия, зародыши которой имелись уже в мыслях о некой материальности самих «мыслей» в «Торжестве Земледелия». В этой концепции Заболоцкий принимает представления Циолковского о бессмертии как прогрессивной рекомбинации человека — государства атомов. Но возобновляющееся государство атомов для Заболоцкого есть и реальная возможность сохранения данного «государства» как единого неделимого, как этой личности; умирающей и возрождающейся и совершенствующейся». «Повесть временных лет» Аннигиляционный тип творчества (Л. Петрушевская) «Повесть о Карпе Сутулове» |
Натурфилософская концепция Н. Заболоцкого
Страница 4
Информация о литературе » Философия природы в поэзии Н. Заболоцкого 30-х годов » Натурфилософская концепция Н. Заболоцкого
