Одной из его наиболее излюбленных форм была форма песни. Ею Некрасов владел в совершенстве, Недаром он называл многие свои стихотворения песнями: «Песня Еремушке», «Колыбельная песня», «Песня убогого странника». В них именно такая конструкция, такой ритмо-синтаксический строй, какие свойственны песням.

Уже то, что многие стихотворения Некрасова - например, знаменитая «Тройка», «Ой, полна, полна коробушка» (из поэмы «Коробейники»), «Огородник», «Зеленый шум», «Катерина», «Было двенадцать разбой­ников» — до сих пор поются как народные песни, свиде­тельствует о его мастерстве в области песенной лирики.

Этим ценным даром песнетворчества обладали почти все крупнейшие поэты демократии: Шевченко, Кольцов, Никитин — в России, Беранже — во Франции, Роберт Берне — в Шотландии.

Влияние их поэзии на широкие массы в значительной мере обусловлено тем, что они были поэты-песенники. В литературе нет более могучего средства боевой пропа­ганды, чем песня.

Песня — не единственный жанр поэзии Некрасова. Он был мастером стихотворных рассказов, новелл, то есть повестей и рассказов в стихах — таких, как «Саша», «Русские женщины», «Коробейники». Ни один из его современников не мог бы сравниться с ним в этом пове­ствовательном жанре.

Таким же мастером был он в области глубоко интим­ной, хватающей за душу лирики. Вспомним хотя бы его гениальное стихотворение «Рыцарь на час», над которым рыдал Чернышевский.

И еще один жанр был доступен Некрасову — обличи­тельная, грозная сатира, в которой едкая ирония так часто сменяется то слезами обиды и боли, то взрывами неистовой ярости («Железная дорога», «Размышления у парадного подъезда» и др.).

Так же великолепно владел он еще одним поэтиче­ским жанром - торжественной, патетической оратор­ской речью. Этот жанр чрезвычайно далек от фолькло­ра и, можно даже сказать, противоположен ему. Но диапазон некрасовской поэзии был так необъятно широк, что и в этой, казалось бы, чуждой Некрасову форме поэт создал такие шедевры декламационной, патетиче­ской речи, как стихотворения «Родина», «Элегия», «Муза», «Страшный год» и многие другие.

В этом жанре он прямой продолжатель Лермонтова, который вообще оказал сильное влияние на его твор­чество.

Все разнообразное свое мастерство Некрасов отдал на службу народу. Его стихами впервые в истории загово­рило о своих муках и нуждах трудовое крестьянство, пробуждавшееся к революционной борьбе.

Некрасов никогда не заботился о той нарядной кра­сивости, какая требовалась дворянской эстетикой. Мно­гие формы его демократической речи нередко возмущали реакционных рецензентов и критиков, которые в много­численных журнально-газетных статьях называли его поэзию «вульгарной», «топорной», «корявой». Они были преднамеренно слепы к его мастерству, к его смелой новаторской технике, к его могучей песенкой силе.

Но Некрасов умел презирать их суждения.

.мой судья — читатель-гражданин.

Лишь в суд его храню слепую веру,—

сказал он в поэме «Уныние», разумея под читателем-гражданином демократическую молодежь того времени. Когда какой-то критик из реакционного лагеря стал нападать на стихотворения Некрасова, поэт гордо ответил ему:

Против твоей я публики грешу.

Но только я не для нее пишу.

Те, для кого он писал, видели в нем выразителя своих собственных чувств и мыслей. Форма его стихов, именно вследствие своей демократической направленности, была в их глазах прекрасна.

Добролюбов писал в 1860 году от лица революционной демократии: «Нам нужен был бы теперь поэт, который бы с красотою Пушкина и силою Лермонтова умел продолжить и расширить реальную, здоровую сторону сти-хотворений Кольцова». Из дальнейших его статей можно было понять, что этот поэт уже есть и что этот поэт — Некрасов.

В одном из своих писем Добролюбов говорил о Некрасове: «Любимейший русский поэт, представитель добрых начал в нашей поэзии, единственный талант, в котором теперь есть жизнь и сила».

Прочтите, например, такое двустишие Некрасова:

— Мы-ста тебя взбутетеним дубьем

Вместе с горластым твоим холуем! —

и вы сразу услышите здесь голос крестьянина. Вся стилевая окраска этого двустишия — крестьянская. ; И «взбутетеним», и «дубье», и «мы-ста», и «холуй», и «горластый» здесь в своей совокупности рисуют портрет говорящего: вы буквально видите этого разъяренного деревенского парня, которому его социальная среда под­сказала те, а не другие слова для выражения испепе­ляющей ненависти.

Так же выразительна в поэзии Некрасова речь дворо­вого, прошедшего в барской усадьбе долгую школу холопства:

Исторические песни
1. ЩЕЛКАН ДЮДЕНТЕВИЧ А и деялося в Орде, передеялось в большой. На стуле золоте, на рытом бархате, на черевчатой камке Сидит тут царь Азвяк, Азвяк Таврулович. Суды рассуживает и ряды разряживает, костылем размахивает По бритым тем усам, по татарским тем головам, по синим плешам. Шурьев царь дарил, Азвяк Таврулович, городами стольн ...

Павел Павлович Антипов
Сын железнодорожника, воспитанный чужими людьми Павел Антипов еще с юных лет был влюблен в Ларису Гишар: «Паша Антипов был так еще младенчески прост, что не скрывал блаженства, которое доставляло ему ее посещения. Словно Лара была какая-нибудь березовая роща в каникулярное время с чистою травою и облакам, и можно было беспрепятственно в ...

Конец пути.
В 1937 Сергей Эфрон, ради возвращения в СССР ставший агентом НКВД за границей, оказавшись замешанным в заказном политическом убийстве, бежит из Франции в Москву. Летом 1939 вслед за мужем и дочерью Ариадной (Алей) возвращается на родину и Цветаева с сыном Георгием (Муром). В том же году и дочь и муж были арестованы (Сергей Эфрон расстре ...