Пришел Климка к отцу, к матери и стал кормить их своим мастерством. Что ни увидит – так в избу и тащит. Повесят ли бабы сорочки сушить, станут ли холсты белить – он все к рукам приберет. Собрались крестьяне миром и пошли жаловаться барину:

- Появился-де вор Климка, богатых мужиков разорил, а бедных совсем оголил.

- Что же вы, дурачье, его не изловите?

- Не такой вор, батюшка! Так востер, так хитер, что, кажись, из-под птицы яйца выкрадет!

Захотелось барину попробовать Климовой удали, велел позвать его. Пришел Климка.

- Можешь ли украсть у меня барана?

- Могу!

Вот барин и наказал пастухам беречь баранов от Климки-вора. Пастухи погнали стадо в поле, а Климка-вор забежал вперед, сделал петлю. Да такую хитрую, что повиснуть на ней можно, а удавиться нельзя, взлез на березу и надел на шею петлю, будто повесился. Как увидали его пастухи – и беречься перестали. А Климка соскочил с дерева, забежал опять вперед, взлез на осину и зацепил веревку на шею. Подошли пастухи, глядь – Климка-вор и здесь висит! Один пастух говорит: «Врешь, это не он. Климка на березе повесился!» Спорили-спорили и побились об заклад. Побежали смотреть, кто повис на березе. Тем временем Климка соскочил с дерева, барана за рога, да в кабак. Наутро призывает барин Климку:

- Ты украл барана?

- Я.

- Где же он?

- Продал.

- А деньги где?

- Пропил.

- Украдь же теперь у меня шкатулку с деньгами.

- Изволь!

Барин взял шкатулку, нарочно у окна поставил, себе ружье достал, а лакеям дал сабли: «Пускай-ка сунется, мы его примем по-своему!» Ночью Климка-вор украл козла, поднял окно, просунул в горницу козлиную голову и тычет прямо на барина. Барин и лакеи думают: сам черт лезет. Пороняли ружье и сабли и попадали со страстей на пол, а Климка за шкатулку, да и был таков! Наутро призывает барин Климку:

- Ты унес шкатулку?

- Я.

- Где ж она?

- Разломал.

- А деньги где?

- Промотал да пропил.

- Теперь украдь у меня лошадь.

- Изволь.

Наказал барин конюхам беречь лошадь пуще своего глаза: одному велел за хвост держать, другому за поводья, третьего верхом посадил, еще двух у дверей поставил с дубинами. Климка надел барское платье, и только стемнело – пошел в конюшню.

- Вы здесь, ребята? – закричал Климка и голос свой переменил – точь-в-точь как у барина.

- Здесь, – отвечают конюхи.

- Небось, озябли?

- Озябли, барин!

- Ну, вот погрейтесь, я принес вам водки, только смотрите, стеречь хорошенько!

- Рады стараться!

Напоил Климка всех конюхов допьяна, верхового посадил на жердь, который за поводья держал – тому дал веревку, который за хвост – тому пук соломы, а что у дверей стояли – тех за волоса скрутил друг с дружкою. Сам вскочил на лошадь, приударил плеткою – и след его простыл.

Утром приходит барин в конюшню: лошадь украдена, а конюхи спят с похмелья. Как прикрикнет, затопает ногами – что тут было только! Один конюх с жерди упал, все кишки отбил, другой спросонок забормотал: «Стой, одер! Тпррру!» А двое, за волоса связанные, потянулись в разные стороны и давай рваться, давай угощать друг друга тумаками да подзатыльниками. Плюнул барин и послал за Климкою.

- Ты украл лошадь?

- Я.

- Где ж она?

Индустриальный роман.
Н.Ляшко. «Доменная печь», Ф.Гладков. «Цемент» открывают список производственной прозы, которая, продолжая государственную «службу» революционно-романтической прозы, обращается к более актуальным в середине 20-х годов вопросам: вопросам восстановления промышленности, вопросам строительства и воспитания нового типа личности, новой семьи. ...

Неоднозначность и современность образа
Таким образом, несложно понять, что образ Дон Жуана весьма противоречив. Это объясняется тем, что Мольер, вопреки канонам классицизма, создал объективный образ вместо исключительно отрицательного, каким он был раньше. Дон Жуан Мольера – не абстрактный грешник, а человек со своими взглядами, несомненными недостатками, но и определенными ...

«Киево-Печерский патерик»
1-я четверть 13 в положено начало формирования . Ядро – переписка суздальского епископа Симона с монахом К-П монастыря Поликарпом, а также послание Поликарпа к игумену Акиндину. Недовольный положением простого монаха, Поликарп мечтал о сане епископа, пытался он его получить с помощью княгини Верхуславы-Анастасии, дочери великого князя ...