|
- Как, барские? Вспылила со злости, пала на пол. - Я умру,- говорит, – сказывай: чьи гуси? - Барские. Жена охает, стонет. Муж наклонился к ней: - Что ты стонешь? - Да чьи гуси? - Барские. - Ну, умираю, беги скорей за попом. Вот муж послал за попом, уж и поп едет. - Ну, – говорит муж, – вот и священник едет. Жена спрашивает: - Чьи гуси? - Барские. - Ну, пущай священник идет, умираю! Вот исповедовали ее, приобщили, поп ушел. Муж опять: - Что с тобой, жена? - Чьи гуси? - Барские. - Ну, совсем умираю, готовь домовище! Изготовили домовище. Муж подошел: - Ну, жена, уж и домовище готово. - А чьи гуси? - Барские. - Ну, совсем умерла, клади в домовище. Положили в домовище и послали за попом. Муж наклонился к жене, шепчет: - Уж домовище подымают, нести хотят отпевать в церковь. А она шепчет: - Чьи гуси? - Барские. - Ну, несите! Вот вынесли домовище, поставили в церкви, отпели панихиду. Муж подходит прощаться: - Уж и панихиду, – говорит, – отпели, выносить хотят на кладбище. Жена шепчет: - Чьи гуси? - Барские. - Несите на кладбище! Вот и вынесли. Подняли домовище опущать в могилу, муж нагинается к ней: - Ну, жена, уж тебя в могилу опущают и землей тотчас засыплют. А она шепчет: - Чьи гуси? - Барские. - Ну, опущайте и засыпайте! Домовище опустили и засыпали землею. Так уходили бабу барские гуси! Сказка на распространенный сюжет: упрямая жена с досады притворяется мертвой и дает похоронить себя. Сюжет начинается с экспозиции, в которой сообщается о недостатках жены: была упрямой спорщицей и завистливой на чужую скотину. Развитие действия строится на повторяющемся диалоге и чередующихся эпизодах, в которых упрямство жены – спорщицы нарастает. Кульминация: гроб опускают в могилу, а жена упрямо спрашивает, чьи гуси. Развязка – гроб опустили и засыпали землею. В конце сказки мораль-ирония: вот до чего довели бабу барские гуси. 19. МУЖ ДА ЖЕНА Жили муж с женой, по виду будто хорошо, да как-то жена была мудрена: уйдет муж – она весела, придет – захворает, так и старается ему дело найти, куда-нибудь с рук сбыть. Нынче пошлет его туда, завтра в другое место, а без него у нее гулюшки, пирушки! Придет муж – и чисто, и прибрано, сама охает, больна, на лавочке лежит. Муж верит, чуть сам не плачет. Вот раз придумала жена послать его за лекарством в Крым-град. Муж пошел. На дороге ему встрелся солдат: - Куда ты, мужик? - В Крым-град за лечбой! - Кто болен? - Жена! - Воротись, воротись безотменно, я сам дока, я пойду с тобою! Поворотил его налево кругом, и очутился мужик опять у своего гумна. «Сядь же ты здесь, – говорит дока, – я спроведаю, какова хворая?» Вошел на двор, приложил ухо к избе – там игры, там скоки, гульба! Забилась солдатская грудь, ударил в дверь, растворилась изба – хозяйка по ней лебедем носится, перед ней молодой парень вприсядку рассыпается, зелено винцо по столу разливается. Пришел солдат вовремя, выпил чарку и пошел вприсядку. Полюбился хозяйке: что за солдат, что за детина! Угодлив, догадлив, словно век тут жил! Поутру надо пирожки печь. «Солдат, сходи на гумно, принеси соломки вязаночку». Интерпретация образа русалки в искусстве Несказочная проза. Предания «Московское детство» |
Бытовые новеллистические сказки
Страница 4
Информация о литературе » Русское устное народное поэтическое творчество » Бытовые новеллистические сказки
