Сравнение русской романтической поэзии с её английским образцом было общим местом в литературной критике 20-30-х гг. 19 в. Вот что, например, писал И.В. Киреевский о А.С. Пушкине начала двадцатых годов: «…подобно Байрону, он в целом мире видит одно противоречие, одну обманутую надежду, и почти каждому из его героев можно придать название разочарованного».[3]

Существует огромная литература, посвященная роли Байрона в русской поэзии 4. Данная тема не является предметом этой статьи, но в контексте вопроса о восприятие «байронического героя» следует отметить, что с начала 20-х годов поэзия Байрона приобретает в России особую известность. В письмах писателей и просто рядовых представителей российской культуры того времени то и дело мелькает его имя с отзывами о его произведениях. О Байроне и его героях беседуют в литературных салонах. Известную роль в знакомстве русских читателей с творчеством Байрона сыграло то обстоятельство, что в Италии 20-х гг. было много русских, которые отмечали его популярность среди итальянцев. В Россию передавались рассказы о Байроне, о его участии в революционной борьбе. В то же самое время в реакционных русских кругах, параллельно с ростом влияния и популярности Байрона, усиливалось настороженное отношение к нему, отчасти поддержанное европейской реакционной печатью и тем более крепнувшее, чем очевиднее становилась его роль в итальянском революционном движении. Одним из ранних, но чрезвычайно характерных отрицательных отзывов о Байроне явилось известное письмо консервативного критика и крупного царского чиновника Д. П. Рунича к издателям «Русского инвалида», датированное 22 апреля 1820 года и вызванное появившейся в этом журнале статье о Байроне. Это был перевод из парижского журнала «Conservateur». Рунич удивляется появлению этой статьи в русском переводе и выражает сомнение по поводу того, насколько назидательными для подрастающего поколения смогут явиться «суждения французского журналиста-философа об английском безбожнике-стихотворце».1

Несмотря на недовольство придворных кругов, быстро растут переводы произведений Байрона вначале с французского, но затем и с английского подлинника. В журналах печатаются статьи о Байроне, появляются его портреты. Не все дозволялось цензурой к публикации в России. Так, сатира «Бронзовый век» и «русские» главы «Дон Жуана» были запрещены, и проникали к читателю контрабандой. Это было вызвано гневным осуждением крепостного права в России и язвительными замечаниями в адрес русских императоров, содержащихся в этих произведениях. В 20-х годах П.А. Вяземский, наряду со многими будущими декабристами, был одним из первых, кто правильно понял в России политическое значение поэзии Байрона и дал оценку его творчеству именно с этой стороны: «Байрон, который носится в облаках, спускается на землю, чтобы грянуть негодованием в притеснителей, и краски его романтизма сливаются часто с красками политическими».2 До Байрона доходили известия о русских переводах его произведений. Он вряд ли мог знать о тайных дворянских обществах в России. Но он знал о непосредственной поддержке, оказываемой итальянским карбонариям со стороны многих русских. Байрона интересовала не только Россия 18 века, Россия Екатерины II. Он считал, что и в России будет услышан голос свободы, чему свидетельствует строфа из шестой песни «Дон Жуана»:

…and now rhymes wander

Almost as far as Petersburgh and lend

A dreadful impulsu to each loud meander

Of murmuring Liberty’s wide waves, which blend

Their roar even with the Baltic’s …

Усиление интереса к Байрону в русских читательских кругах стояло в прямой связи с обострением общественно-политического недовольства в широких кругах русской дворянской интеллигенции и активизации тайных обществ, вроде Союза Спасения и Союза Благоденствия. Произведения Байрона итальянского периода находили в России быстрый отклик, прежде всего потому, что они будили вольнолюбивые мечтания, отвечали нарождавшимся общественным оппозиционным настроениям.

Два поколения.
1. Старшее будет обречено. Алексей Ганин. Сергей Есенин.Ширяевец. Орешин. Сергей Антонович Клычков. Николай Алексеевич Клюев. «Погорельщина» Н.А.Клюева – рубеж, за которым неокрестьянская поэзия надолго меняет своё лицо, отказавшись и от религиозных мотивов, и от преемственных черт, соединявших литературу с духовным наследием русского ...

Балладные песни
1. БРАТ СПАСАЕТ СЕСТРУ Посидимте-ка мы, братцы, да побеседывам, Уж мы скажем-те, ребята, про старинушку, Мы про старую старинку, про бываличинку. Да как то не пыль, братцы, и не копоть подымается, И не пыль то, братцы, знать, не копоть подымалася, Воевали, бушевали три татарченка, Они били-разбивали да нов Чернигов-город, Выбива ...

Стилистические особенности описания батальных сцен в поэзии М.В.Ломоносова и Г. Р. Державина. Использование поэтических средств Ломоносовым в про­изведениях на героическую тему
Война — это всегда потрясение, всегда горе и несчастье для народа. У Ломоносова война — «буря шумная», «зверское неспокойство». В оде 1742 г. Россия сравнивается с «сильным вихрем», а Швеция—с гонимым из полей «прахом» (8, 87); в трагедии «Тамира и Селим» Мумет уподобляет татарские орды на Кулико­вом поле «буре шумной», Нарсим «тучей бу ...