|
А как третий-то товарищ – то мой добрый конь, А четвертый мой товарищ – то тугой лук, Что рассыльщики мои – то калены стрелы». Что возговорит надежа православный царь: «Исполать тебе, детинушка крестьянский сын, Что умел ты воровать, умел ответ держать! Я за то тебя, детинушка, пожалую Середи поля хоромами высокими - Что двумя ли столбами с перекладиной!» Старинная разбойничья песня. Раскрытию чувст героя помогает картина волнующейся от ветра дубравы, к которой обращается разбойник накануне суда и смертной казни. Традиционный мотив: разбойник не выдает своих друзей, называя товарищами темную ночь, булатный нож, тугой лук и каленые стрелы. Виселица, которой «жалует» царь за достойный ответ, иносказательно изображается как «хоромы высокие – два столба с перекладиной». В песне много постоянных эпитетов, тавтологические повторы: государь-царь, правда – истина. 9. КАК БЫВАЛО МНЕ, ЯСНУ СОКОЛУ, ДА ВРЕМЯЧКО Как бывало мне, ясну соколу, да времячко: Я летал, млад ясен сокол, по поднебесью, Я бил-побивал мелку пташечку, Как, бывало, мелкой пташечке пролету нет, А нонче мне, ясну соколу, время нет. Сижу я, млад ясен сокол, во поиманье, Я во той ли в золотой во клеточке, Во клеточке, на жестяной нашесточке. У сокола ножки сопутаны, На ноженьках путички шелковые, Занавесочки на глазоньках жемчужные Как бывало мне, добру молодцу, да времячко: Я ходил-гулял, добрый молодец, по синю морю, Уж я бил-разбивал суда-корабли Я татарские, армянские, басурманские, Еще бил-разбивал легки лодочки. Как, бывало, легким лодочкам проходу нет, А нонче мне, добру молодцу, время нет. Сижу я, добрый молодец, во поиманье, Я во той ли во злодейке земляной тюрьме. У добра молодца ноженьки сокованы, На ноженьках оковушки немецкие, На рученьках у молодца замки затюремные, А на шеюшке у молодца рогатки железные. Старинная тюремная лирическая песня. Песня состоит из двух частей : в первой рассказывается о вольном ясном соколе, попавшем в неволю – «золотую клеточку», во второй – о добром молодце, сидящем в «земляной тюрьме». Здесь использован принцип психологического параллелизма, помогающий раскрыть состояние закованного в оковы молодца через сравнение его с вольным ясным соколом, попавшим в неволю, окованным путами. 10. СТЕПЬ ДА СТЕПЬ КРУГОМ Степь да степь кругом, путь далек лежит, В той степи глухой умирал ямщик. Умирая, он, чуя смертный час, Он товарищу отдавал наказ: «Ты, товарищ мой, не попомни зла, Здесь, в степи глухой, схорони меня. Ты лошадушек сведи к батюшке, Передай поклон родной матушке. А жене младой ты скажи, друг мой, Чтоб она меня не ждала домой. Передай словцо ей прощальное, И отдай кольцо обручальное. Пусть она по мне не печалится, С тем, кто сердцу мил, пусть венчается. Про меня скажи, что в степи замерз, А любовь ее я с собой унес». Ямщицкая песня литературного происхождения на стихотворение поэта Х1Х в. И.З. Сурикова, которое было его творческой переработкой старинной ямщицкой песни «Степь Моздокская». Песня несколько отличается от оригинала, исполняется на народную мелодию, очень грустную и протяжную. Это и сегодня одна из самых популярных и любимых народом песен. 11. КАПУСТКА Ах, капустка, рассадка моя! Только милому досадка одна. Ах, капустка легко стелется, Двое ходят, третий сердится. Ах, капустка, вилой кочешок, У меня милой хороший женишок! Плясовая частая песня. Она предназначена для пляски, поэтому главное в ней – не содержание, а ритм. Появилась парная рифма, повторяется междометие «ах», два предложения из трех – восклицательные. Свобода и воля в горьковских рассказах Поэмы Политические и культурные условия возникновения книгопечатния в России |
Традиционные необрядовые лирические песни
Страница 4
Информация о литературе » Русское устное народное поэтическое творчество » Традиционные необрядовые лирические песни
