|
Воспроговорит Домна Фалелеевна: «Отпусти-тко меня, Митрий князь Васильевич! Я с правой руки забыла там злачен перстень, Мы которым с тобой будем обручатися». Воспроговорит Митрий князь Васильевич: «Ты где хошь ходи, только моей слыви!» (Митрий – носитель тех законов, которые нарушает Домна. Он весь – норма. Он ставит ее на место, не дает нарушать норму: «Ты где хошь ходи, только моей слыви». Может быть, он ее и не любит, но хочет, чтобы она подчинилась.) Тут пошла ведь Домна Фалелеевна Что из тех она палат да белокаменных, Заходила она в кузницу железную, Чтой ковала два ножичка булатныих, Уходила с ними Домна во чисто поле, Становила Фалелеевна во сыру землю, Что вострыма концами во белы груди, Да сама тут ведь Домна приговаривала: «Не достанься мое да тело белое, Ты сутулому, да ты горбатому! Ай достанься мое да тело белое, Лучше матушке да ты сырой земле!» В балладе рассказывается об исключительной судьбе девушки, которая не хочет подчиняться нормам морали и претендует на свободу поведения, хочет сама распоряжаться собственной жизнью: сватает – ругаю его, мать не пускает в гости – пойду, хочу – покончу с собой. Естественное чувство девушки и нормы права женщины в эпоху патриархальной семьи приходят в противоречие. 5. РАЗБОЙНИКИ И СЕСТРА Во славном во городе в Киеве жила – была молода вдова. У вдовушки было девять сынков, а дочка десятая. Один брат с рук, другой на руки, третий брат в колыбель кладет: «Баю-баю, сестрица-ластушка!» Возлелеявши сестру, гулять пошли, по Русии воровать пошли. Без них меня матушка выдала за море, за морянина. Я год живу и другой живу, на третий год сына родила. Сына родила – стосковалася, морянина стала в гости звать: «Морянин, морянин, пойдем в гости! Уж ты к теще, а я к матери, ты к шурьям, а я к родным братьям!» День едем и другой едем, на третий день остановилися, Остановилися, огонь росклали, огонь росклали, кашу варили, Кашу варили, дитя кормили. Поналетели черны вороны, - Понаехали злы разбойники, морянина они потеряли, Морянчонка в воду бросили, морянушку во полон взяли. Все разбойнички спать легли, один разбойничек не спит, не лежит, Не спит, не лежит, Богу молится, меня, морянушку, выспрашивает: - Ты скажи, скажи, моя морянушка, ты чьего роду, чьего племени? Ты купецкого иль княженецкого?» - Ни купецкого я, ни княженецкого: Во славном во городе в Киеве там жила-была молода вдова. У вдовушки было девять сынков, а я, дочка, – я десятая. Один брат с рук – другой на руки, третий брат в колыбель кладет: «Баю-баю, сестрица-ластушка!» Возлелевши сестру, гулять пошли, по Русии воровать пошли. Без них меня матушка выдала что за море, за морянина. Как возговорит злой разбойничек: «Вы встаньте, мои братцы родные! Не морянина мы потеряли, не морянчонка в воду бросили, Не морянушку во полон взяли: мы потеряли зятя милого, Племянчонка в воду бросили, сестрицу-ластушку во полон взяли!» Как возговорят злые разбойнички: «Ты, сестрица наша, голубушка! Ты возьми у нас золоты ключи, Отворяй ларцы, ларцы кованы, ты бери злато сколько надобно!» - «Ах вы, братцы мои, ясны соколы! Мне не надо вашего злата- серебра, и ни скатного крупного жемчуга, Приведите моего морянина, принесите моего морянчонка! Вы пустите нас к родной матушке!» Это одна из наиболее популярных социальных баллад, осуждающая разбойничество. В ней есть экспозиция (жила-была молода вдова), она нужна для разъяснения последующих трагических событий, в ней заключена скрытая мотивировка: бедная вдова далеко отдает дочь замуж. Обычно старались далеко не отдавать, она потому и отдала, что была бедна – одна с многочисленными детьми. Видимо, дочка давно не была дома – здесь скрытая мотивировка того, почему ее не узнали братья. Братья-разбойники совершают преступление, убив зятя и утопив племянника. Культура итальянского Возрождения: Павел Петрович Кирсанов Жюль Верн и Россия |
Балладные песни
Страница 4
Информация о литературе » Русское устное народное поэтическое творчество » Балладные песни
