1. ЩЕЛКАН ДЮДЕНТЕВИЧ А и деялося в Орде, передеялось в большой. На стуле золоте, на рытом бархате, на черевчатой камке Сидит тут царь Азвяк, Азвяк Таврулович. Суды рассуживает и ряды разряживает, костылем размахивает По бритым тем усам, по татарским тем головам, по синим плешам. Шурьев царь дарил, Азвяк Таврулович, городами стольными: Василья на Плесу, Гордея к Вологде, Ахрамея к Костроме. Одного не пожаловал – любимого шурина Щелкана Дюдентевича. За что не пожаловал? И за то он не пожаловал – его дома не случилося. Езжал-то млад Щелкан в дальнюю землю Литовскую, за моря синие. Брал он, млад Щелкан, дани-невыходы, царские невыплаты. С князей брал по сту рублев, с бояр по пятидесяти, С крестьян по пяти рублев. У которого денег нет, у того дитя возьмет, У которого дитя нет, у того жену возьмет, У которого жены-то нет, того самого головой возьмет. Вывез млад Щелкан дани-выходы, царские невыплаты. Вывел млад Щелкан коня во сто рублев, седло во тысячу. Узде цены ей нет: не тем узда дорога, что вся узда золота, Она тем, узда, дорога -царское дарованье, государево величество, А нельзя, дескать, тое узды ни продать, ни променять, И друга дарить, Щелкана Дюдентевича. Проговорит млад Щелкан, млад Дюдентевич: «Гой еси, царь Азвяк, Азвяк Таврулович! Пожаловал ты молодцов, любимых шуринов, . Василья на Плесу, Гордея к Вологде, Ахрамея к Костроме. Пожалуй ты, царь Азвяк, пожалуй ты меня Тверью старою, Тверью богатою, Двумя братцами родимыми, дву удалыми Борисовичи». Проговорит царь Азвяк, Азвяк Таврулович: «Гой еси, шурин мой Щелкан Дюдентевич, Заколи-тка ты сына своего, сына любимого, Крови ты чашу нацеди, выпей ты крови тоя, крови горячия, И тогда я тебя пожалую Тверью старою, Тверью богатою, Двумя братцами родимыми, дву удалыми Борисовичи». Втапоры млад Щелкан сына своего заколол, Чашу крови нацедил, крови горячия, выпил чашу тоя крови горячия. А втапоры царь Азвяк за то его пожаловал Тверью старою, Тверью богатою, Двумя братцами родимыми, дву удалыми Борисовичи. И втапоры млад Щелкан он судьею насел В Тверь-то старую, в Тверь-то богатую. А немного он судьею сидел: и вдовы-то бесчестити, Красны девицы – позорити, надо всеми надругатися, Над домами насмехатися. Мужики-то старые, мужики-то богатые, мужики посадские Они жалобу приносили двум братцам родимыим, Двум удалыим Борисовичам. От народа они с поклоном пошли, с честными подарками. И понесли они честные подарки: злата-серебра и скатного жемчуга. И нашли его в доме у себя, Щелкана Дюдентевича, - Подарки принял от них, чести не воздал им. Втапоры млад Щелкан зачванился он, загорденелся, И они с ним раздорили: Один ухватил за волосы, а другой- за ноги, и тут его разорвали. Тут смерть ему случилася, ни на ком не сыскалося. Песня о Щелкане реалистично показывает нравы в Орде, всесилие ордынского хана, его суды и правеж. Перед ним льстиво и покорно склоняются татары, желая получить выгодную службу. Песня показывает способы получения дани татарских посланников, проявляющих жестокость и насилие во время сбора дани, и подводит к мысли о непереносимости этих форм ига. Эпизод с конем показывает, каким оскорблениям и унижениям подвергались русские: Песня прибегает к вымыслу и гиперболе. Моральное осуждение Щелкана достигает кульминации там, где в уплату за свое назначение в богатую Тверь он убивает родного сына и пьет его кровь. В песне приводится достоверный факт: восставшие жители Твери в 1327 г. убили татарского наместника. Но если в песне говорится, что « ни на ком не сыскалося!», то в жизни было иначе: хан Узбек послал карательный отряд, который разорил и опустошил город. Вымысел обусловлен идеей песни: укрепить веру народа в победу, поднять его дух и направить на борьбу с ненавистным врагом. Изменилась система образов по сравнению с былиной. Главный герой песни – враг, через него показана действительность. В этой ранней исторической песне еще видны некоторые следы былинной эпической манеры: последовательно развивается действие, встречаются повторы, былинные эпитеты: скатный жемчуг, рытый бархат. 2. ВЗЯТИЕ КАЗАНИ Вы послушайте, ребята, послушайте, господа, Что мы, стары старики, будем сказывати Про того царя Ивана, про Васильевича. Как и наш государь под Казань он подступал, Под тое ли крепку стену белокаменную. Переправу он держал через мать Волгу-реку. Закатили канонеры сорок бочек дубовых Как со лютым со зельем, свинцом-порохом. Закативши, канонеры зажигали там свечи, А зажомши свечи, от города отошли, От города отступали во зеленые луга. По лужкам-то государь-царь разгуливает, На тое ли крепку стенушку поглядывает. А татарушки по стенушке похаживают, Царя Грозного они подразнивают: Стилистические особенности поэзии Джона Берримена "Последний срок" "Дорожный ангел" |
Исторические песни
Страница 1
Информация о литературе » Русское устное народное поэтическое творчество » Исторические песни