Книга «В лабиринте проклятых вопросов» (1990) состоит из эссе о Достоевском, Толстом, Чехове, Шестове, Сологубе, Сартре, Камю, Прусте и других русских и французских писателях. Согласно авторской самохарактеристике, в этой книге Ерофеев оставляет «без особого сожаления пределы чопорного академизма». Парадоксальная, выразительная и шокирующая эссеистика содержится в книгах Мужчины (1997), Пять рек жизни (1998) и Энциклопедия русской души (2000).

В рассказе «Жизнь с идиотом» персонаж-идиот имеет внешний облик реального исторического лица – Ленина. Ерофеев создает образ мира-галлюцинации, причем даже на стилистическом уровне. Рассказ положен в основу либретто одноименной оперы, написанной А. Шнитке в 1986.

Ерофеев стремится создать не только образы конкретных персонажей, выходящие за пределы сложившихся стереотипов, но и соответствующий им образ времени. Об этом свидетельствуют его размышления о романе «Страшный суд» (1991-1995).Это один из последних романов В.Ерофеева, вобрал в себя в качестве «черновиков» многое из его прошлых коротких прозаических опытов в мотивах (агрессивная телесность, прикрытая фиговыми листочками слов), образах (развратники и развратницы всех уровней от отдельного персонажа до страны и человечества в целом), многочисленных НЕ и НЕТ (образу жизни советских людей - «мы жили славно, как полные свиньи»; русской интеллигенции, сочетающей в себе «нечистоплотность» и «брезгливость»; человеку вообще, который есть «продукт природной недо-воплощенности»; наконец, Богу, который сотворил этот мир). Потому возникает чувство, что все это уже когда-то было написано и читано и даже выморочная фабула узнаваема и, кажется, персонажи двоятся, троятся и заменяют друг друга.

Модный писатель Сисин - одновременно персонаж романа другого писателя Жукова - оказывается еще и новым Фаустом, заключившим союз с дьяволом, и сыном Христа, пытающимся очистить мир концом света (Сисин просит, чтобы Бог устроил новый мировой потоп, уничтожив для начала Россию, которая нагрешила больше всех).

Если говорить о поэтике романа, то к новшествам можно отнести лишь бесконечные тире, членящие потоки слов на словосочетания, иногда части предложений и предложения. Понятно, что при этом все персонажи говорят, чувствуют и думают одинаково, так что, по сути, перед нами не столько роман, сколько постмодернистский текст, представленный текущим грязным потоком современной жизни, где все условность, все игра, демонстрация авторской эрудиции и способности перебрасываться словами как пустыми целлулоидными шариками. Но сколько можно играть в пинг-понг с действительностью, по мысли автора, плоской и замызганной, с удовольствием орудуя при этом отрицанием, как ракеткой?

«Ворона и курица»
Басня, как известно, не принадлежит к жанрам, в которых решаются большие исторические проблемы. Басни Крылова — удивительное исключение. Ибо не будет преувеличением сказать, что, пожалуй, никто из русских писателей того времени не подошел к пониманию подлинно народного характера Отечественной войны так близко, никто не выразил именно на ...

Леонид Андреев «Иуда Искариот» Жизнеописание Иуды
«…человек очень дурной славы и его нужно остерегаться», «…и не было никого, кто мог бы сказать о нем доброе слово» – такими словами автор начинает свое произведения, говоря об Иуде. Мать его была блудницей, а отца своего он не мог знать из-за беспутного образа жизни матери: «А кто был мой отец? Может быть, тот человек, который бил меня р ...

Онтологическая поэзия и проза
Навсегда сохранится в истории русской литературы (в поэзии и прозе) направление, именовавшееся в разные периоды по-разному, но неизменно сохранявшее верность своей системе ценностей, своей системе символов, своей творческой миссии. Символы Дома, семьи, хозяина, древа, хлеба…Земли. Острый интерес к проблемам национальных корней русской ...