|
Любовь женщины, утверждает Т. Толстая, способна изменить мужчину, превратить его из убогого в самого красивого и сильного, внушить ему уверенность в себе, сделать решительным и смелым. Единственно, что не подвластно любви – это время, оно идет, и герой стареет. Опять в рассказе появляется характерный для Т.Толстой лирико-кинематографический наплыв: «Осень вошла к дяде Паше и ударила его по лицу. Осень, что тебе надо? Постой, ты что же, всерьез? Облетели листья, потемнели дни, сгорбилась Маргарита. Легли в землю белые куры, индюки улетели в теплые страны, вышел из сундука желтый пес и, обняв дядю Пашу, слушал вечерами вой северного ветра. Девочки, кто-нибудь, отнесите дяде Паше индийского чаю! Как мы выросли. Как ты все-таки сдал, дядя Паша! Руки твои набрякли, колени согнулись. Зачем ты дышишь с таким свистом? Я знаю, я догадываюсь: днем – смутно, ночью – отчетливо слышишь ты лязг железных заслонок. Перетирается цепь». Часы жизни неумолимы. Они останавливаются, оставив Маргарите неизбывную муку, но не останавливаются в памяти выросших детей: для них любовь Маргариты и дяди Паши живет и после смерти, в том доме, где герои провели счастливые мгновения. «Как глупо ты шутишь, жизнь! Пыль, прах, тлен. Вынырнув с волшебного дна детства, из теплых сияющих глубин, на холодном ветру разожмем озябший кулак – что, кроме горсти сырого песка, унесли мы с собой? Но, словно четверть века назад, дрожащими руками дядя Паша заводит золотые часы. Над циферблатом, в стеклянной комнатке, съежились маленькие жители – Дама и Кавалер, хозяева Времени». Любовь для Паши и Маргариты – вот это унесли они из детства, унесли как высшую духовную ценность, как идеал гендерных отношений. И та же мысль об ответственности женщины за судьбу мужчины звучит во «взрослом» рассказе Т. Толстой «Поэт и муза» (хотя в нем сохраняется мотив короля, некоторая сказочная атрибутика, подчеркивающие преемственность повествования.). «Нина была (как с легкой иронией повествует о ней Толстая – Г.П.) прекрасная, обычная женщина, врач и, безусловно, заслужила, как и все, свое право на личное счастье. Она это очень хорошо сознавала. К тридцати пяти годам после длительного периода невеселых проб и ошибок – не стоит о них говорить – она ясно поняла, что ей нужно: нужно ей безумную, сумасшедшую любовь, с рыданиями, букетами, с полуночными ожиданиями телефонного звонка, с ночными погонями на такси, с роковыми препятствиями, изменами и прощениями, нужна такая звериная, знаете ли, страсть - черная ветреная ночь с огнями, чтобы пустяком показался классический женский подвиг - стоптать семь пар железных сапог, изломать семь железных посохов, изгрызть семь железных хлебов - и получить в награду как высший дар не золотую какую-нибудь розу, не белый пьедестал, а обгорелую спичку или автобусный, в шарик скатанный билетик - крошку с пиршественного стола, где поел светлый король, избранник сердца. Ну, естественно, очень многим женщинам нужно примерно то же самое, так что Нина была, как уже сказано, в этом смысле самая обычная женщина, прекрасная женщина, врач». К тому же убежденная, что «она заслужила право на счастье, она имела все основания занять очередь туда, где его выдают.» Толстая представляет решительную героиню, способную многое преодолеть и выдержать ради любви. Одиночество губительно для женской природы, оно забирает красоту, хорошее настроение, одиночество забирает самое дорогое – жизнь. Жизнь без любви немыслима для Нины, она хоть и была замужем, но не любила, а с душевными потребностями не совладаешь. Трезвым взглядом аналитика Толстая классифицирует все типы отношений между женщиной и мужчиной, включая «нулевую» фазу вынужденного одиночества. «Побывала она замужем – все равно что отсидела долгий, скучный срок в кресле междугородного поезда и вышла усталая, разбитая, одолеваемая зевотой в беззвездную ночь чужого города, где ни одной близкой души. Лермонтов Типография невеж Песни весенних праздников |
Андрогинный тип творчества (Т. Толстая)
Страница 10
Информация о литературе » Типология и поэтика женской прозы - гендерный аспект » Андрогинный тип творчества (Т. Толстая)
