Наш уважаемый земляк А.А. Кораблев при подготовке кандидатской тоже обнадежил довольно свежими подходами. Но лукавый попутал перспективного ученого, доцента кафедры теории литературы госуниверситета, и он променял идею на кусок пирога в виде целой серии доходной эзотерической бульварщины. И, если Соколов при публикации сплетен хоть как-то опирается на чьи-то воспоминания, пусть даже не заслуживающие доверия, то Сан Саныч усовершенствовал этот процесс: сенсационную информацию о пикантных элементах биографии Булгакова для него выуживает из загробного мира полуграмотный экстрасенс. Если такая тенденция будет продолжаться, то недалек тот час, когда люди с учеными степенями станут привлекать в качестве ассистентов и источников новой информации уличных гадалок. Можно было бы привести и другие примеры безнадежно загубленных научных биографий, но дело ведь не в количестве .

"Белой гвардией" восторгаются все — так положено. Мнение "чистых" критиков в расчет не принимаем: как работники творческой профессии, они имеют право выражать свое субъективное мнение. Но литературоведы-ученые должны руководствоваться если не научными методиками (которыми они, к сожалению, не располагают), то хотя бы общими принципами эстетической науки. И, если исходить из этих принципов и, главное, из общепринятой трактовки содержания, то придется признать, что с точки зрения композиции "Белая гвардия" написана очень неровно. Возвышенно-выспренный настрой, продекларированный на самой первой странице, резко и неприятно контрастирует с фривольным тоном и откровенным ерничанием в других местах повествования. И вовсе не обязательно иметь специальное образование, чтобы понять, что истинный талант так неровно писать просто не может.

Аналогичное положение и с "Мастером и Маргаритой", где напыщенная "авторская" патетика в отношении "верной, вечной" любви откровенно перемежается с иронией в отношении этой самой "любви". Так повелось, что этой "любовью" принято только восторгаться на все лады; эти восторги являются основой научных монографий и даже успешно защищаемых диссертаций. При этом исследователи отказываются замечать откровенно глумливое отношение "правдивого повествователя" (как он сам себя аттестует) к предмету своего выспренного воспевания, воспринимая любые "неортодоксальные" суждения по этому поводу как личное оскорбление. Создается впечатление, что булгаковедам просто не повезло в жизни, что им никогда не пришлось испытать, какой бывает любовь на самом деле. Но ведь есть еще и история литературы, а в ней — разделы, которые должен знать назубок любой филолог — уж, во всяком случае, зачеты по этому разделу сдавал каждый из них. Я имею в виду "вечную верность" своему нелюбимому мужу пушкинской Татьяны; разбор этой "верности" в знаменитом труде Белинского известен каждому грамотному человеку, не обязательно даже филологу. Потому что редкая учительница словесности в любой средней школе бывшего СССР не рассказывала подросткам о том, что Виссарион Григорьевич прямо писал, что такая "верность" без любви аморальна, и что Татьяна поэтому — нравственный эмбрион. И ведь что интересно — многие комментаторы усматривают в "Мастере и Маргарите" наличие отсылок к творчеству Пушкина, но всякий раз именно эти хрестоматийные моменты почему-то выпадают из поля их зрения.

Единственное место в романе, где "правдивый повествователь", оставляя Мастера и Маргариту наедине после долгой и тяжкой разлуки, дает читателю возможность убедиться, как же эта "вечно-верная" любовь выглядит на самом деле, почему-то полностью игнорируется всеми без исключения комментаторами романа. Оно и понятно: поведение возлюбленных настолько не вписывается в элементарные понятия о любви, настолько разрушает тезис о "вечной верности", что во всем огромном потоке восторженных работ наличие этого места просто замалчивается. Но вспомним — после "извлечения" Мастера из психушки он, оставшись с возлюбленной наедине, предпочитает сразу же завалиться спать, оставив бедную Маргариту бодрствовать в одиночку. Утром, даже не потрудившись умыть свое мурло или хотя бы сменить больничные кальсоны на свежую пару, прямо в кальсонах усаживается с возлюбленной за стол — распивать коньяк. Хотя, конечно, любой исследователь знает, что в кальсонах принято распивать разве что "бормотуху". При этом Маргарита не только не чувствует себя оскорбленной, но даже пытается ласкать своего возлюбленного — хотя тот от ее ласк почему-то уклоняется .

Такое поведение возлюбленных никак не вписывается в общепринятую трактовку содержания романа. Характерно, что при описании этого эпизода "правдивый повествователь" отходит от своей "восторженной" манеры, а подает события беспристрастно, в чисто эпической манере, как бы "документально". Возникает вопрос: чем же объясняется такая нелогичность в поведении Мастера?

Историческая проза
Первоначально обращение к исторической тематике – способ романтизировать современность (Есенин). В дальнейшем – способ расширить узкие рамки модели мира, навязанной артефактом, ввести в качестве т.н. субъекта истории, не только социально охарактеризованного героя, но личность ЧАСТНУЮ. О последующем ВЫРОЖДЕНИИ и ВОЗРОЖДЕНИИ исторической ...

Лицейский период в жизни и творчестве А.С. Пушкина
А. С. Пушкин – это эталон, символ нашей культуры. Прошло два десятилетия со дня рождения поэта, но его значимость для России не уменьшается, она возрастает. Его жизнь, мысли, литературные и исторические произведения – неиссякаемый океан мудрости, любви, духовности, преданности Родине, который питает нас, в трудное переходное время. В ...

Пространство и вещь как философско-художественные образы
Изучая пространство, Бродский оперирует не Эвклидовыми «Началами», а геометрией Лобачевского, в которой, как известно, параллельным прямым некуда деться: они пересекаются. И не то чтобы здесь Лобачевского твердо блюдут, но раздвинутый мир должен где-то сужаться, и тут, тут конец перспективы. Пространство для поэта бесконечно, но это ...