|
Я сюда приехал не от скуки – Ты меня, незримая, звала. И меня твои лебяжьи руки Обвивали, словно два крыла. [«Никогда я не был на Босфоре…» С.180] В шестом стихотворении цикла «Свет шафранный вечернего края…» - так же, как и в пятом, не называется имени Шаганэ, оно заменено местоимением «ты». Ведущая тема этого стихотворения – борьба с чадрой. Поэт говорит, обращаясь к Шаганэ: Мне не нравится, что персияне Держат женщин и дев под чадрой [«Свет вечерний шафранного края…» С. 181] Вся тональность стихотворения – мягкая, сердечная – свидетельствует о добром и уважительном отношении поэта к Шаганэ. Он ласково и нежно зовёт её «дорогая». Продолжаются встречи с батумской учительницей: спокойные, дружеские. « 4 января 1925 года – Сергей Александрович преподнёс мне сборник «Москва кабацкая» с собственной надписью сделанной чёрным карандашом». [9, С. 28] 26 января 1925 года поэт пишет Вержбицкому запоздалые строки: «Завёл новый роман». Это, конечно, сказано к слову. По существу, никакого романа нет: охотно встречаются уважающие и хорошо понимающие друг друга люди. 19 – 20 февраля 1925 года Есенин уехал из Батуми. Они расстались. В памяти поэта навсегда осталась молодая батумская учительница-девочка-мать, которой он был обязан чудесным чувством гордой дружбы-любви. Под этим впечатлением он и создал героиню цикла персиянку Шаганэ, обессмертив женщину, ставшую её прообразом. Окончание работы над стихотворениями «В Хоросане есть такие двери…» и «Голубая родина Фердуси…» происходило уже в Москве. Эти стихотворения объединены общей темой прощания с Персией и персиянкой Шаганэ. Есенин вновь возвращается к имени персиянки Шаганэ, чередуя его с местоимением «ты». Он ласково говорит о «Задумчивой пери», о том, что голос её - «нежный и красивый», что она дала ему, поэту, «красивое страдание». Конкретизируя образ персиянки, он вводит в характеристику отношений с нею мотивы романа, отмечает, что не смог найти пути к сердцу персиянки; он озадачен, спрашивает, «зачем и кому», ему, поэту, песни петь, если равнодушна к ним Шага: Ни к чему в любви моей отвага. И зачем? Кому мне песни петь? – Если стала неревнивой Шага… [«В Хоросане есть такие двери…» С. 184] Эта мысль пронизывает всё стихотворение. Многократно усиливает и умножает впечатление от неё повторяющаяся строка «Но дверей не смог я отпереть». Лишь слегка варьируемая поэтом, эта мысль повторяется в 1, 5 – строке первой строфы, в 4 строке третьей строфы, и во 2 строке пятой строфы. Шаганэ достигает несравненно большего успеха, чем все остальные женщины, к которым было расположено сердце поэта: он не может забыть её, и поэтому уезжая из Батуми, говорит ей: «Про тебя на родине мне петь». Тема прощания со страной роз и её жительницей Шаганэ возникает в этом стихотворении впервые. Впрочем, прощание с персиянкой не кажется поэту окончательным: «До свиданья пери, до свиданья», говорит он дважды в пятой строфе. В стихотворении «Голубая родина Фирдуси…» Есенин продолжает чередовать имя Шаганэ с местоимением «ты». Поэт называет персиянку «Дорогая Шага», надеется, что она не сможет забыть приезжего «уруса», уверяет её сам, что «навеки» забыть не сумеет, потому и дальше будет рассказывать о ней в стихах своих. Конкретизируя и углубляя в персиянке черты из жизни батумской учительницы, поэт, знающий её трудную судьбу, говорит, полемизируя с её настроением: Признаки эмоционально окрашенной лексики Лирика Леси Украинки Образ матери-женщины в современной литературе |
«Шаганэ ты моя, Шаганэ!..»
Страница 3
Информация о литературе » Адресаты любовной лирики С. Есенина » «Шаганэ ты моя, Шаганэ!..»
