"Печально я гляжу на наше

Поколенье!

Его грядущее - иль пусто, иль

темно…"

В образе лирического героя мы видим равнодушие, с которым его поколение относится к жизни, даже к своей судьбе, оказывается, обоюдоострым мечом. Размышление наедине с самим собой все-таки выносится на суд поколения, и в этом выражение надежды поэта на то, что он разбудит бездействующее поколение. Но всё же, Лермонтов не дожидается суда потомков, а судит сам, выносит приговор своим стихом. Самым страшным врагом своего времени он считал мертвую душу, сонную волю и рабскую психологию. Гражданский пафос "Думы" не вызывает сомнения, и в ней есть внутренняя перекличка не только с сокровенными раздумьями лирического героя о себе, но и с произведениями открытого социального протеста.

Михаил Юрьевич Лермонтов утверждал, что в мире, где нет ни чести, ни любви, ни дружбы, ни мыслей, ни страстей, где царят зло и обман, - ум и сильный характер уже отличают человека от светской толпы. "Да, в этом человеке есть сила духа и могущество воли, которых в вас нет, - писал Белинский, обращаясь к критикам Лермонтова, - в самых пророках его проблескивает что-то великое, как молния в черных тучах, и он прекрасен, полон поэзии даже и в те минуты, когда человеческое чувство восстает на него… Ему другое назначение, другой путь, чем вам. Его страсти - бури, очищающие сферу духа…". Нам, кому предстоит жить в новом столетии, безусловно, важно учиться на уроках прошлого. Меняется мир, меняются представления о ценностях этого мира. В эпоху Лермонтова были одни ценности, сегодня в центр выдвигаются другие приоритеты с её нравственными ориентирами, глубинной духовностью и гуманизмом, философским осмыслением мира.

"Последний срок"
Повесть, которую сам Валентин Распутин назвал пока главной из своих книг, начинается с фразы: "Старуха Анна лежала на узкой железной кровати возле русской печки и дожидалась смерти, время для которой вроде приспело: старухе было под восемьдесят", - и заканчивается фразой: "Ночью старуха умерла". Размышляет о смерти ...

Пространство и вещь как философско-художественные образы
Изучая пространство, Бродский оперирует не Эвклидовыми «Началами», а геометрией Лобачевского, в которой, как известно, параллельным прямым некуда деться: они пересекаются. И не то чтобы здесь Лобачевского твердо блюдут, но раздвинутый мир должен где-то сужаться, и тут, тут конец перспективы. Пространство для поэта бесконечно, но это ...

Расцвет готического романа
Литература ужаса приобретает новые черты в творчестве Мэтью Льюиса (1773–1818), чей роман «Монах» (1796) стал настолько популярным, что сам автор получил прозвище Монах. Юный писатель, получивший образование в Германии и пропитавшийся диким тевтонским фольклором, неизвестным миссис Радклифф, обратился к ужасу более жестокому, чем это мо ...