Испанцы любили театр до страсти. Один иностранец, посетивший Испанию в середине XVII века, писал: «Народ так увлекается этим развлечением, что получить место (в зрительном зале.- С. Л.) очень трудно. Лучшие места заказываются заранее . даже в Париже, где нет ежедневных спектаклей, не наблюдается такого желания ходить в театр». Другой путешественник сообщал: «Некоторые зрители имеют места возле самой сцены, и эти места переходят от отца к сыну, вроде майората, и их нельзя пи продать, ни заложить, так велика их страсть к театру». В Мадриде было два постоянных театра.

Представления шли днем, что, как сообщают иностранцы, побывавшие на них, чрезвычайно ослабляло впечатление. И только придворные представления, иногда весьма пышные, проходили при свечах (при трехстах и даже трех тысячах). Спектакли устраивали на площадях или во дворах. Зрители не только занимали места у подмостков, по и устраивались на крышах домов, балконы также служили своеобразными ложами.

Промежутки между актами, как в наших цирках, заполнялись своеобразными интермедиями — клоунадами с выступлениями грасиозо (шутов) и танцоров с кастаньетами и аккомпанементом арф и гитар. Очевидец (француженка, графиня д'Онуа) сообщает об одном таком танце: «Когда они танцевали сарабанду, казалось, что они не касались ногами земли, так легко они скользили . Они замечательно щелкают кастаньетами».

Церковь заказывала авторам духовные пьесы — аутос сакраменталес — и богато обставляла их представления, не скупясь ради уловления душ верующих. Вот описание одного из них, сделанное очевидцем: «В центре находились большие подмостки; казалось, что они выстроены надолго. На их возвышении было устроено море длиною в 16 футов и шириною в 20 футов, со множеством воды, которую с большим искусством подняли туда . На море находился великолепный корабль, с парусами и снастями, такой большой, что на нем помещалось много пассажиров и моряков, одетых в форму. Тут было представлено «Потопление пророка Ионы».

Кальдерой был в Испании в те дни самый авторитетным мастером духовных драм (аутос сакраменталес). Он возвеличивал в них идею бога, и вполне искренне, ибо верил без тени сомнения, фанатично, почти исступленно. Барочный поэт пел при этом о призрачности мира и земного счастья, звал к самоотречению, слагал гимны страданию и аскетизму. Конечно, он понимал художественную неполноценность своих духовных драм, в которых вместе с реальными людьми действовали абстрактные, аллегорические фигуры, понимал и пытался как-то оправдаться перед читателями: «Найдутся такие, что сочтут докучными выступления в этих драмах одних и тех же персонажей: Веры, Благодати, Вина, Природы, Юдаизма, Язычества и т. п. Пускай же они найдут удовлетворение в том, что, поскольку предмет, всегда один и тот же, постольку следует добиваться цели одними и теми же средствами». Оправдание, как видим, слабое и неубедительное.

Если духовные драмы обставлялись при постановке богато и пышно, то обычные представления шли при самом примитивном сценическом оформлении, на перемену места действия указывало иногда то, что актеры переходили с одной стороны сцены на другую, или вносился на сцену какой-нибудь предмет, долженствующий символизировать лес, дворец и т. д. Писаных декораций обычно не бывало. Все внимание зрителей направлялось на текст пьесы. Положение актеров было тяжелое. «Актеры в поте лица и с великим трудом зарабатывают свой хлеб»,— сочувствовал им Сервантес.

По Испании бродило немало актеров, добывающих себе пропитание нелегким своим ремеслом, это были и достаточно большие организованные труппы, дававшие представления в городах, и труппы помельче, переезжавшие из деревни в деревню, труппы из двух-трех актеров, а то и вовсе одиночки (театр одного актера), дававшие представление за миску супа или несколько медных монет. Сервантес рисует живописную сцену встречи Дон Кихота и Санчо Пансы с одной из таких бродячих трупп. « .Телега, наполненная такими странными и разнообразными лицами и фигурами, что и представить себе трудно. Погонял мулов и исполнял обязанность кучера какой-то безобразный демон; телега была открытая, без полотняного верха и без плетеных стенок. Первой фигурой, представшей глазам Дон Кихота, была сама Смерть с лицом человека; а рядом с ней ехал Ангел с большими размалеванными крыльями; с другой стороны стоял Император, и на голове его была корона, на вид из чистого золота; у ног Смерти сидел божок, которого зовут Купидоном, без повязки на глазах, с луком, колчаном и стрелами; далее стоял рыцарь, вооруженный с ног до головы, только вместо шлема на нем была шляпа, украшенная разноцветными перьями; а дальше находилось много других лиц разного вида и по-разному одетых .

— Сеньор . сегодня утром, в восьмой день после праздника тела господня, мы играли в деревне, что там за холмом, ауто о «Дворце Смерти» (автор — Лоне де Вега.), а вечером мы будем его играть в другой деревне, которая отсюда виднеется. Ехать нам недалеко, и мы решили, что раздеваться и снова одеваться — лишний труд, а потому и едем в костюмах, в которых представляем» (ч. II, гл. 11). До нас дошел любопытный документ конца XVI столетия, нечто вроде протокола совещания богословов с королем Филиппом II. Речь шла о запрещении театральных представлений. Богословы обосновывали необходимость такого акта следующими аргументами: «Спектакли наносят серьезнейший ущерб . народ привыкает к лени, к наслаждениям и праздности и отвращается от военного дела . он ослабевает, становится женственным и неспособным к труду и войне . По мнению разумных людей, если бы турецкий султан, халиф или английский король пожелали изобрести какое-нибудь верное средство, чтобы погубить нас, они не нашли бы ничего лучшего, чем эти комедианты, которые подобно ловким разбойникам, обнимая, убивают и отравляют нас сладким вкусом того, что они представляют».

«Повесть о Фроле Скобееве»
Фрол, мелкий чиновник (он площадной подьячий или ябедник, промышляющий перепиской и составлением юридических бумаг и ведением дел своих клиентов), сам настойчиво, любыми средствами устраивает свою судьбу. Он хитростью женится на дочери знатного стольника Нардина-Нащокина Аннушке и становится наследником движимого и недвижимого имущества ...

Девушка в белой накидке… (Лидия Ивановна Кашина)
Иду я разросшимся садом, Лицо задевает сирень. Так мил моим вспыхнувшим взглядам Погорбившийся плетень. Когда-то у той вон калитки Мне было шестнадцать лет. И девушка в белой накидке Сказала мне ласково: «Нет!» Далёкие милые были! Тот образ во мне не угас. Мы все в эти годы любили, Но, значит, Любили и нас. Известный на вс ...

Поэтический монолог « о времени и себе»
Русская литература прошлого проявила не мало усилий для разрешения вопроса о «Власти земли» над крестьянином в условиях социальной несправедливости. Есенин-первый крестьянский поэт, сделавший попытку внутренне преодолеть эту «власть земли». Его опыт не прошел бесследно в советской поэзии, его, несомненно, учитывали многие поэты. Значен ...