Тему “маленького человека” в большом городе продолжает и М. Веллер в сборнике “Легенды Невского проспекта”, что сразу напоминает “Невский проспект” Гоголя. Повесть Гоголя начинается с восторженного гимна Невскому проспекту (“ Нет ничего лучше Невского проспекта…”), но чем дальше, тем отчетливее звучат сатирические ноты в этом праздничном описании ложно-призрачного столичного великолепия. Невский проспект для писателя – олицетворение всего Петербурга, тех жизненных контрастов, которые он включает в себя. Веллер, подобно Гоголю, начинает свое повествование с восторженного, несколько ироничного, гимна Невскому проспекту. “Первая и славнейшая из улиц Российской империи, улица-символ, знак столичной касты, чье столичье – не в дутом декрете, но в глубинном и упрямом причастии духу и славе истории, - Невский проспект. Царева першпектива, смольный луч в сердце государевом, и прочие всякие красивые и высокие слова, - Невский проспект, сам по себе уже родина, государство и судьба, куда выходят в 17 приобщиться чего-то такого, что может быть только здесь, навести продуманный лоск на щенячью угловатость, как денди лондонский одет и наконец увидел свет… усвоить моду и манеру, познакомиться, светский андеграунд - кино – театр – магазин – новости – связи – товар – деньги – товар – лица и прочие части тела, кофе и колесико, джинсы и сила, - короче, Невский, естественно, имеет собственный язык, собственный закон, собственную историю ( что отнюдь не есть все то, что общедоступная история Санкт-Петербурга и Ленинграда), собственных подданных и собственный фольклор, как и подобает, разумеется, всякой мало-мальски приличной стране”.

Ленинград Веллера столь же фантастичен, как Петербург Достоевского, хотя герои рассказов – люди известные и узнаваемые. У Веллера не встретишь описаний красот города и его природы, привычных черт “петербургского текста”, город предстает в реалиях быта, в ощущении “духа времени”. Достаточно посмотреть на оглавление: “Легенда о родоначальнике фарцовки Фиме Бляйшице”, “Легенда о заблудшем патриоте”, “Легенды “Сайгона””,”Легенда о морском параде”, “Баллада о знамени”, “Байки скорой помощи” и другие, чтобы понять, что анекдот, байка, случай – основа поэтики М. Веллера. Анекдот Веллера ориентирован на слушателя, понимающего с полуслова. Например, герой “Легенды о заблудшем патриоте” Макарычев с Карельского перешейка, где проводил день здоровья трудовой коллектив завода “Серп и молот”, случайно попал в Финляндию. Когда он после всяких приключений вернулся в Ленинград, то тут же им заинтересовались “с Литейного”, его уволили с работы, выселили с жилплощади, даже сняли с воинского учета. “ Что называется, “Родина-мать”раскрыла объятия, и в каждой руке у нее было по нокауту. Макарычев был не в той весовой категории, чтобы тягаться с матерью-родиной”. Веллер не уточняет, что находится на Литейном и воплощает собой “мать-родину”. В том ленинградском фольклоре, на который опирается Веллер, Литейный проспект и Большой Дом, ставший символом беззакония и террора, знаком беды, срослись. “Большой Дом - самый высокий дом в Ленинграде: из его окон видна Сибирь”, - так шутили горожане.

“Я никогда не вернусь в Ленинград. Его больше нет на карте. Истаивает, растворяется серый комок, и грязь стекает на стены дворцов и листы истеричных газет. В этом тумане мы угадывали определить пространство своей жизни, просчитывали и верили, торили путь , разбивали морды о граниты ; и были, конечно, счастливы, как были счастливы в свой срок все живущие…А хорошее было слово – над синью гранитных вод, над зеленью в чугунных узорах – золотой чеканный шпиль: Ленинград. Город-призрак, город-миф – он еще владеет нашей памятью и переживет ее. Пробил конец эпохи, треснула и сгинула держава, и колючая проволока границ выступила из разломов. Мучительно разлепляя веки ото сна, мы проснулись эмигрантами…Город моей юности, моей любви, моих надежд – канул, исчезая в Истории. Заменены имена на картах и вывесках, блестящие автомобили прут по разоренным улицам Санкт-Петербурга, и новые поколения похвально куют богатство и карьеру за пестрыми витринами – канают по Невскому”. В этих словах Веллера можно почувствовать грусть и сожаление. Он не случайно выбирает эти глаголы - прут, куют, канают, тем самым показывая несоответствие высокого названия города суетливой толпе с мелкими проблемами, в которой пропадает его величие, легендарность и призрачность.

У костра памяти народной.
«Путь Абая»— выдающееся явление многонациональной советской литературы, крупный вклад в мировую литературу. Создание романа-эпопеи потребовало от автора огромной подготовительной работы по собиранию материала о жизни Абая, его современниках, о его времени. Эту стадию работы над книгой М. Ауэзов образно сравнил с трудом запоздалого путни ...

Роман И.С. Тургенева “Новь”. Жизнеописание Нежданова
Главный герой – Алексей Дмитриевич Нежданов. Его жизнеописание и составляет центральную сюжетную линию романа. Он – незаконнорожденный. Его происхождение – «то горькое, что он всегда носил, всегда ощущал на дне души». С рождением Нежданов поставлен в «фальшивое положение» и всегда помнит об этом. Каждое напоминание о его незаконном рожд ...

“Манфред”
В 1817 году великий английский поэт навсегда покинул свою Родину, унося в душе печаль и горькую обиду изгнанника. С этого переломного момента в жизни Байрона начинается второй период его творчества, на протяжении которого были созданы поразительные по глубине и художественной силе произведения. Рассмотрим одно из них, наиболее важное дл ...