Незадолго до того, как мы подошли к шлюзу, я сам занялся нашей бечевой. Гаррис человек легкомысленный, и я бы не позволил ему даже дотронуться до бечевы. Я смотал ее медленно и осторожно, связал посередине, сложил вдвое и аккурат- но положил на дно лодки. Гаррис ловко поднял ее и передал Джорджу. Джордж крепко вцепился в нее и, держа на расстоянии, стал разматывать не так, как если бы он разворачивал пеленки новорожденного младенца. Но не успел он размотать и десяти ярдов, как вся эта штука стала необыкновенно похожа на плохо сплетенный веревочный половик.

Это обычная история, и всегда она кончается одним и тем же. Тот, кто на берегу занимается разматыванием бечевы, совершенно уверен, что во всем виноват тот, кто ее укладывал. А когда человек, плывущий по реке, что-нибудь думает, он сразу это высказывает.

- Что ты пытался из нее сделать? Рыболовную сеть? Недурной клубочек у тебя получился! Неужели ты не смог свернуть ее как следует, оболтус! – ворчит он, отчаянно сражаясь с бечевой, раскладывая ее на тропинке и топчась вокруг клубка в поисках конца веревки.

С другой стороны, человек, который сматывал ее, уверен, что виноват во всей истории тот, кто пытается ее размотать.

- Ведь когда ты ее брал, она была в порядке! – негодующе восклицает он. – На- до думать о том, что делаешь. Вечно у тебя все получается черт знает как. Ты даже верстовой столб умудришься завязать узлом, с тебя станется!

И оба так злятся, что готовы удавить друг друга пресловутой бечевой. Проходит минут десять – и вдруг распутывающий бечеву издает страшный вопль и начинает бесноваться. Он топчет веревку, потом в остервенении хватается за первый попавшийся под руку кусок и тянет его к себе. Естественно, что от этого все запутывается еще больше. Тогда его товарищ вылезает из лодки и пытается ему помочь, и они толкаются и мешаются друг другу. Оба они хватаются за один и тот же кусок веревки, тянут его в разные стороны и никак не могут понять почему он не поддается их усилиям. В конце концов все образуется, и тогда они оборачиваются и обнаруживают, что лодку тем временем унесло и она направляется прямехонько к плотине.

Однажды я был очевидцем подобной истории. Это произошло утром, немного выше Бовени. Дул свежий ветер. Мы гребли вниз по реке. И вот, когда мы обогнули излучину, мы увидели на берегу двоих людей. Они смотрели друг на друга с выражением такой беспредельной растерянности и уныния, каких я ни до, ни после не встречал на человеческих лицах. Оба держали в руках концы длинной бечевы. Было ясно, что с ними что-то неладно, поэтому мы подгребли к ним и спросили, что произошло.

- Нашу лодку унесло, - ответили они негодующе. – Мы вылезли, чтобы распутать бечеву, а когда оглянулись, оказалось, что лодки и след простыл.

Видимо, они были очень шокированы поведением своей лодки и считали его актом черной неблагодарности.

Своенравная беглянка нашлась на полмили ниже. Она застряла в камышах, и мы привели ее обратно. Бьюсь об заклад, что после этого они целую неделю не оставляли ее одну ни на минуту.

Никогда не забуду вида этих мужчин, топчущихся на берегу с веревкой в руках и высматривающих свою лодку.

Когда лодку тянут бечевой, случаются презабавные истории. Картинка, которую можно наблюдать чаще всего, такова: двое, тянущих бечеву, быстро шагают по берегу, занятые оживленной беседой, тогда как третий в ста ярдах от них тщательно взывает к ним из лодки, умоляя остановиться, и отчаянно сигнализирует веслом о бедствии. У него что-то случилось – выскочил руль, или за борт упал багор, или шляпа полетела в воду и теперь стремительно несется вниз по течению. Он просит их остановиться – сначала спокойно и вежливо.

- Эй, остановитесь-ка на минутку! – кричит он весело. – У меня шляпа упала в воду.

Потом уже менее любезно:

- Эй, Том, Дик, оглохли вы, что ли?

И наконец:

- Эй, черт вас подери, болваны вы этакие, стойте! Ах, чтоб вас!

Потом он вскакивает и начинает метаться по лодке и орет во все горло, и ругается на чем свет стоит. А мальчишки с берега глазеют на него, и издеваются над ним, и швыряют в него камнями, когда он проплывает мимо них со скоростью четырех миль в час и имея возможность вылезти и задать им трепку.

Подобных огорчений можно было бы избежать, если бы те, кто тянет лодку, постоянно помнили, что они тянут лодку, и почаще оглядывались бы на того, кто в ней находится. Лучше, чтоб бечеву тянул один человек. Когда этим занято двое, они принимаются болтать и забывают обо всем на свете, а что кается самой лодки, то она, как ей и полагается, оказывает ничтожное сопротивление и потому не в состоянии напомнить им об их основном занятии.

Вступление в кружок Петрашевского.
«Мы петрашевцы стояли на эшафоте и выслушивали наш приговор без малейшего раскаяния». Ф. М. Достоевский После ухода со службы Достоевский носится с фантастическими проектами предприятий, по его расчету обещающих скорое обогащение; возлагает большие надежды на свои литературные начинания. В крохотной петербургской комнате мелкий, да ещ ...

Проблема соцреализма
– одна из актуальнейших историко-литературных и теоретических. До конца 80-х годов ХХ века она была одной из наиболее привлекательных в советской литературоведческой науке. Правда, исследование её следует признать скорее конъюнктурным и политизированным, чем объективным и, я бы сказала, продуктивным. С конца 80-х годов ХХ века к этой п ...

Образы князей, природа, образ Ярославны в «Слове». Связь с устным народным творчеством
Игорь и Всеволод– рыцари, для которых честь и слава – главные двигатели в их поведении. Лучше быть убитыми, нежели плененными. Игоряотличают рыцарская отвага, храбрость, воинская доблесть. Игорь для автора-пример ошибочной княжеской политики, а похвала ему приведена только потому, что он приехал к Святославу, т.е. осознал необходимость ...