|
На шестьдесят пятом году жизни в собственной постели во сне Николай Романович умер от закупорки сердечной аорты, как и упомянутый уже господин. Умер, насыщенный молодой любовью своего «голубчика», в полном согласии со своим «даймоном», так и не прочитав романа, наполненного высоковольтным током набоковского электричества, и не ощутив глубокого родства с его несчастным героем». Слава оказывается в одиночестве, он понимает, что «относится к особой и редкой породе людей, обреченной таиться и прятаться, потому что мягонькие наросты, засунутые в тряпочные кульки, вызывают у него брезгливость и ассоциируются с большой белой свиньей, облепленной с нижней стороны сосущими поросятами, а само устройство женщин с этим волосяным гнездом и вертикальным разрезом в таком неудачном месте представлялось ужасно неэстетичным. Сам ли он об этом догадался, или Николай Романович, эстетик, ему тонко внушил, не имело теперь значения». Подруга детства Славы – Женя – случайно встречает его в парке, приглашает к себе, молодые люди общаются все лето, но «в конце лета Жене казалось, что у нее, наконец, начинается настоящий роман, но все почему-то застопорилось на хорошей дружеской ноте и никак не развивалось дальше, хотя Женя очень желала чего-то большего, чем маленькие кусочки мороженной клубники или ледяные ягодки черной смородины. Слава чувствовал постоянное ожидание, исходящее от Жени, и слегка нервничал. Он очень дорожил их общением, благородным домом, куда он попал, да и самой Женей, чуткой и к литературе, и к музыке, и к нему, Славе. Влечения он к ней испытывал столько же, сколько к фонарному столбу. И с этим, кажется, ничего нельзя было поделать». Избранность пути Славы была задана его воспитателем, эгоистично спланировавшим конец своей жизни и не подумавшим, что будет с мальчиком, когда он окажется один. Герой ищет любви, он всматривается в глаза прохожих, ища таких же, как он. В один из вечеров Слава встречает мужчину: «Партию не доигрывали. Потому что была любовь. Сильная мужская любовь, о которой прежде Слава смутно догадывался. Пахло вазелином и кровью. Это было то самое, чего хотелось Славе и чего Николай Романович не мог ему дать. Брачная ночь, ночь посвящения и такого наслаждения, что никакой музыке и не снилось. У Славы началась новая жизнь…» Герои Улицкой, как мужчины, так и женщины, стремятся к любви, к светлому чувству, и даже в рассказе «Голубчик» голубая любовь описана с трепетом. Улицкая говорит о том, что это особый мир мужчин, с особенной организацией души и тела. Но герой рассказа Слава попадает в ситуацию, которая не оставляет ему выбора, будучи совсем юным, он не осознает той жертвы, которую, как и Колыванова, приносит своему воспитателю, жертвы, ставшей для всей дальнейшей жизни мальчика разрушительной. Десять лет он проведет в тюрьме, не сможет реализовать себя ни профессионально, ни в личных отношениях: «Жалко было этого бедолагу, изгоя, лишившегося всего, чего только можно было лишиться: имущества, зубов, светлых волос и московской прописки, которую он, впрочем, вырвал из зубов у жизни, женившись на какой-то пропадающей алкашке, и прописался к ней на улицу с ласковым названием Олений вал. Осталось у него от всех его богатств только редкое дарование слышать музыку да барские руки с овальными ногтями. Вот уже много лет, как приходил он к единсвенному другу своей жизни – Евгении Рудольфовне в театр, в обширный ее кабинет с медной табличкой «Завмуз» на солидной двери. И сотрудники его знали, и гардеробщики пускали. Обычно она давала ему немного денег, варила кофе и доставала из дальнего уголка шкафа шоколадные конфеты. Он был сладкоежка. Иногда, когда было время, она ставила ему какую-нибудь музыку». После очередного его исчезновения она найдет его уже мертвым. Вклад Н.А Некрасова в русскую литературу. Радость добра Мотивы одиночества и отчуждения |
Феминный тип творчества (Л. Улицкая)
Страница 8
Информация о литературе » Типология и поэтика женской прозы - гендерный аспект » Феминный тип творчества (Л. Улицкая)
