Иногда первое впечатление может многое сказать о герое, поэтому оно очень важно для читателя и для автора. По появлению можно судить как о характере героя, так и о его самомнении, о месте, которое он занимает в определенной иерархии. Обратимся теперь к нашим демонам.

Воланд и Мефистофель – два образа одного героя, но, тем не менее, с первых секунд видна разница между ними.

Приближаясь к Фаусту, Мефистофель делает «спиральные круги», которые Вагнеру кажутся «робкими», к тому же эту неуверенную картину дополняет вид, в котором явился дьявол - черный пудель.

Совершенно с другой стороны предстает перед читателем Воланд. Он идет по улице твердой, целеустремленной походкой. И первая мысль, которая возникает при его появлении – «иностранец», а не простая собака, потерявшая хозяина, как в случае с Мефистофелем. Булгаковский герой уверен в себе, он стоит выше мирских забот. Его целью является познание того мира, который пришел на смену старому, уже известному Воланду.

Герою Гёте, чтобы втереться в доверие к своей будущей, как он думает, жертве, приходится изменить свой облик на собачий. Он своим поведением напоминает мелкого беса, который никак не похож на повелителя девяти кругов ада. Разве Воланд позволил бы кричать на себя простому смертному? Конечно же нет! Тогда почему Мефистофель никак не отреагировал на гневное восклицание Фауста: «Пудель, не смей же визжать и метаться…» Конечно, это можно расценить как хитроумный шаг, который поможет ему добиться своей цели в будущем, которая, кстати, даже простому смертному может показаться мелочной: завоевание чистой человеческой души. Для Мефистофеля это всего лишь игра. Ветреность гётевского героя сильно контрастирует с величием Воланда.

Ситуация, в которой оказался Мефистофель, еще раз доказывает его несостоятельность. Всего лишь рисунок пентаграммы запер его в клетку. Подобное никак не ассоциируется с Воландом. Он слишком умен, слишком состоятелен, он - хозяин, пусть не всего мира, но темной его части. В нем чувствуется властность уже при первой встрече.

Таким образом, Мефистофель это, скорее всего дьявол, какой он представляется в еврейской мифологии: всего лишь «выражение злого начала, борющегося с добром». А Воланд это Люцифер – «величественное изображение Князя Тьмы, созданное в Средние века».

Но таково лишь первое впечатление, а оно, как известно, бывает обманчиво.

Ричардсон (1689–1761)
Ричардсон не готовил себя к поприщу литератора, он никогда не помышлял о литературной славе, и дарование его раскрылось случайно. Сын столяра, он еще мальчиком попал в услужение к типографу и издателю, вырос при нем, затем женился на его дочери и стал сам владельцем печатного предприятия. Случилось так, что надо было издать письмовник. ...

Выхватил наган и выстрелил в Есенина. (версия гибели)
Днем, накануне смерти Есенин написал прощальное стихотворение: До свиданья, друг мой, до свиданья. Милый мой, ты у меня в груди. Предназначенное расставанье Обещает встречу впереди. До свиданья, друг мой, без руки, без слова, Не грусти и не печаль бровей,- В этой жизни умирать не ново, Но и жить, конечно, не новей. Есенин передал это с ...

Трансформация демонических мотивов в иронических поэмах «Сашка» и «Сказка для детей».
«Расставание» с Демоном было трудным. В каждом новом романтическом произведении Лермонтова он вновь и вновь заявлял о себе – столь глубок был философско-символический образ, созданный писателем. Замыслы, связанные с реализацией этой темы продолжали возникать вплоть до 1841г. Но все же основными манифестами, заявляющими о переосмыслении ...