|
Чехов больше, чем кто-либо другой из русских писателей заслуживает звание «учителя жизни». Он не проповедовал, не призывал ни к опрощению, ни к молитве, ни к покаянию, и его произведения даже долгое время подвергались нападкам за безразличие к общественным проблемам, отсутствие идеалов и т.п., но именно в его творчестве читатель находит ответы па многие вопросы, которые ставит перед человеком жизнь. Четыре крупнейшие пьесы – далеко не все творчество Чехова, но и здесь сосредоточена значительная часть чеховской мудрости, преподанной чаще всего намеком, подтекстом, уроком, который надо уметь извлечь из судеб персонажей. Несчастливая любовь героев чеховских пьес, их бесплодные мечты о лучшей жизни, их неудачи помогают читателю понять, какая должна быть любовь, какая должна быть жизнь, каким должен быть человек. Стали широко известными слова Астрова из «Дяди Вани»: «В человеке должно быть все прекрасно: и лицо, и одежда, и душа, и мысли». Или его же афористически выраженная мысль: «Праздная жизнь не может быть чистой». Чехова отличала от многих современников, да и не только современников, абсолютная убежденность в необходимости для человека серьезной жизненной цели, понимания своего назначения на земле. Поэтому и говорит Маша («Три сестры»): «Мне кажется, человек должен быть верующим или должен искать веры, иначе жизнь его пуста, пуста… Жить и не знать, для чего журавли летят, для чего дети родятся, для чего звезды на небе… Или знать, для чего живешь, или же все пустяки, трын-трава». Поэтому и говорит Трофимов Лопахину («Вишневый сад»): «Человечество идет к высшей правде, к высшему счастью, какое только возможно на земле, и я в первых рядах! Л о п а х и н. Дойдешь? Трофимов. Дойду. (Пауза.) Дойду или укажу Другим путь, как дойти». Чехов резко отвергал возникший среди «малых дел» 80-х – 90-х годов лозунг «жить для жизни». «Это философия отчаяния, – писал он в письме к Суворину от 3 декабря 1892 г. – Кто искренне думает, что высшие и отдаленные цели человеку нужны так же мало, как корове, что в этих целях «вся наша беда», тому остается кушать, пить, спать или, когда это надоест, разбежаться и хватить лбом об угол сундука». И в глухие годы русской жизни современники находили в чеховских пьесах эти высшие и отдаленные цели. А.В. Луначарский рассказывал, как получил в те времена письмо некоего гимназиста, в котором говорилось: «Когда я смотрел «Трех сестер», я весь дрожал от злости. Ведь до чего довели людей, как запутали, как замудровали… Нет, Анатолий Васильевич, это пьеса поучительная и зовущая к борьбе. Когда я шел из театра домой, то кулаки мои сжимались до боли и в темноте мне мерещилось то чудовище, которому хотя бы ценою своей смерти надо нанести сокрушительный удар». Разумеется, не только новая форма, не только общественная значимость обеспечили чеховским пьесам почетное место в золотом фонде отечественной н мировой драматургии. В них люди новых поколений встречаются с близкими, волнующими проблемами, и чеховские персонажи вдруг становятся нашими современниками, помощниками, противниками. И поиски высшего смысла существования, и обманутые надежды, и верность долгу, и беззаветный порыв чувств, и многое-многое, без чего не обходится жизнь, легко найти на страницах чеховских пьес. Разумеется, все это присуще любому истинному произведению искусства, но Чехов поражает своей особенной прозорливостью. Вспомним Астрова («Дядя Ваня»): «Русские леса трещат под топором, гибнут миллиарды деревьев, опустошаются жилища зверей и птиц, мелеют и сохнут реки, исчезают безвозвратно чудные пейзажи… когда я слышу, как шумит мой молодой лес, посаженный моими руками, я сознаю, что климат немножко и в моей власти и что если через тысячу лет человек будет счастлив, то в этом немножко буду виноват и я». Ведь это же раздумья о тех сложных отношениях человека с окружающей природой, которые возникли в начале XXI века.
Страницы: 1 2
«Повесть о Карпе Сутулове» Школа зла Выводы |
«Учитель жизни»
Страница 2
Информация о литературе » Драматургия А.П. Чехова » «Учитель жизни»
