Записки злополучного убийцы, ждущего казни после суда, волей-неволей воспринимаются как прямо не высказанное, но настоятельное ходатайство о кассации, обращённое к верховному суду – суду человеческой совести. Случай же, представленный к пересмотру, зауряден, но далеко не прост. Очевидно кривосудие слуг закона – однако, и преступление налицо. Рассказ, на первый взгляд бесхитростный, затягивает своими «за» и «против». И вдруг оказывается головоломкой, не дающей покоя, пока с ней не справишься. Заочно скрепляя или отменяя однажды вынесенный приговор, в рассказчике «Постороннего» распознали злодея и великомученика, тупое животное и мудреца, негодяя и сына народа, недочеловека и сверхчеловека. Камю сначала изумлялся, потом сердился. А под конец и сам усугубил путаницу, сообщив полувсерьёз, что в его глазах это «единственный Христос, которого мы заслуживаем».

Какую бы из подстановок, впрочем, ни предпочесть, остаётся неизменным исходное: он «чужой», «посторонний». Все события главный герой переживает как-то со стороны «И я подумал – можно стрелять, а можно не стрелять, какая разница» [3, С. 66]. Создаётся впечатление, что солнце, столь яростно палящее в день убийства выжгло герою все чувства. ВСЕ! Суд, смерть матери, всё смешалось в единый клубок «клубок абсурда разума» и палящего солнца, моря, синего неба, и на всё это смотрит Мерсо со стороны. Но запущенной судебной машине простого признания в преступлении мало. Ей подавай покаяние в закоренелой преступности, иначе убийство не укладывается в головах столпов правосудия. Когда же ни угрозы ни посулы не помогают вырвать предполагаемые улики, их принимаются искать в биографии Мерсо. И находят, правда, скорее странности чем пороки. Но то странности до чуждости один шаг.

Героические страницы русской истории
Встаньте, государи, в злат стремень За обиду в этот черный день, За Русскую землю… “Слово о полку Игореве”. О героических страницах русской истории мы узнали из уроков истории и литературы. Что было, кто своими жизнями писал героическое прошлое нашей страны, мы узнаём из книг, как сказал Владимир Высоцкий: Если, путь прорубая отцо ...

Художественная оппозиция феминность / маскулинность в современной женской прозе
Феминность и маскулинность как оппозиция гендерного сознания пронизывает и художественное творчество. Сознательная ориентация на образное эстетическое познание гендерных отношений в обществе, наметившаяся на рубеже XX-XXI в.в., ведет к глубокому и подробному раскрытию оппозиции «феминное-маскулинное» (порядок определяется характером тво ...

Нормы орфоэпии.
Орфоэпические нормы называют также литературными произносительными нормами, так как они обслуживают литературный язык, т.е. язык, на котором говорят и пишут культурные люди. Литературный язык объединяет всех говорящих по-русски, он нужен для преодоления языковых различий между ними. А это значит, что у него должны быть строгие нормы: не ...