Записки злополучного убийцы, ждущего казни после суда, волей-неволей воспринимаются как прямо не высказанное, но настоятельное ходатайство о кассации, обращённое к верховному суду – суду человеческой совести. Случай же, представленный к пересмотру, зауряден, но далеко не прост. Очевидно кривосудие слуг закона – однако, и преступление налицо. Рассказ, на первый взгляд бесхитростный, затягивает своими «за» и «против». И вдруг оказывается головоломкой, не дающей покоя, пока с ней не справишься. Заочно скрепляя или отменяя однажды вынесенный приговор, в рассказчике «Постороннего» распознали злодея и великомученика, тупое животное и мудреца, негодяя и сына народа, недочеловека и сверхчеловека. Камю сначала изумлялся, потом сердился. А под конец и сам усугубил путаницу, сообщив полувсерьёз, что в его глазах это «единственный Христос, которого мы заслуживаем». Какую бы из подстановок, впрочем, ни предпочесть, остаётся неизменным исходное: он «чужой», «посторонний». Все события главный герой переживает как-то со стороны «И я подумал – можно стрелять, а можно не стрелять, какая разница» [3, С. 66]. Создаётся впечатление, что солнце, столь яростно палящее в день убийства выжгло герою все чувства. ВСЕ! Суд, смерть матери, всё смешалось в единый клубок «клубок абсурда разума» и палящего солнца, моря, синего неба, и на всё это смотрит Мерсо со стороны. Но запущенной судебной машине простого признания в преступлении мало. Ей подавай покаяние в закоренелой преступности, иначе убийство не укладывается в головах столпов правосудия. Когда же ни угрозы ни посулы не помогают вырвать предполагаемые улики, их принимаются искать в биографии Мерсо. И находят, правда, скорее странности чем пороки. Но то странности до чуждости один шаг. Конфликт тела и души как отличительная. особенность
лирики Валерия Перелешина Филдинг (1707–1754) Вергилий. Его дохристианские мотивы в творчестве и опыт для Данте по этому
вопросу |
«Посторонний» - подступ к правде исконной и последней
Информация о литературе » Философия Альбера Камю » «Посторонний» - подступ к правде исконной и последней