Основываясь на литературном материале, наука создает две противопоставленные модели, две типологии персонажей. В основе одной – типологии мужских персонажей – лежит социальный фактор, т.е. фактор культуры: «маленький человек», «лишний человек», «новый человек». Типология женских персонажей в целом укладывается в оппозицию добродетель / порок, и существующая социальная типология (уездная барышня, институтка, эмансипированная женщина) не параллельна первой и тем более не перекрывает ее, а скорее вбирается ею. Ю.М. Лотман объяснял исключенность женщин из сферы социальных отношений возможностью идеализации их образов в литературе. Татьяны, Лизы и Наташи, как правило, являются художественным воплощением именно женских идеальных качеств: верности, духовной красоты, нравственной чистоты, инстинктивного обладания истиной. Лотман писал о трех литературно-бытовых стереотипах женских характеров: девушка-ангел (покорное судьбе дитя), демонический характер и женщина-героиня [Лотман, 1994].

Авторов женской прозы интересуют прежде всего гендерные роли их героинь, и это подчинило себе поэтику их рассказов, раскрывающих внутренний мир современных женщин. В критике отмечалось, что для героинь женской прозы характерно отсутствие высоких идеалов и целей, их жизнь обыденна, но именно в этой повседневности и обнаруживается индивидуальность и сложность внутреннего мира этих женщин. «Текучесть» сменяющих друг друга дней и ночей создают специфический план повествования.

Содержанием подавляющего большинства рассказов авторов-женщин являются любовные переживания их героинь или же переживания по причине их отсутствия. «Наиболее гендерным, отражающим социально-биологическую специфику пола концептом является, бесспорно, любовь, которая собственно и пробуждается половой дифференциацией людей» (Воркачев, 2004, с. 189). Эти, по утверждению того же автора, синонимизируются через «предельное понятие» и «экзистенциальные смыслы». Гендерные различия женщины и мужчины в словесном эквиваленте определяются и сопутствующими или переживаемыми семантическими полями «любовь», «счастье». «Мужчина не имеет потребности его (счастье) познавать… Если же он имеет позитивное понятие «счастья», то основанное на тщеславии…». Воркачев дополняет это различие, упоминая, что понятие «счастья вообще» ассоциируется с мужчиной «как родовым представителем homo sapiens» и что существует соответствующее специфическое гендерное уточнение – понятие «женского счастья». Иначе обстоит дело с женщиной. «Женщины в целом более эмоциональны и их переживания более интенсивны и глубоки, диапазон счастья и несчастья у них, очевидно, в целом шире, чем у мужчин» (Джударьян, 2001, с. 196). Они самодостаточны в своем упоении счастьем, тогда как мужчине не нужно счастья, если некому об этом сказать.

Обратимся непосредственно к героиням и героям рассказов Т. Толстой, Л. Петрушевской, Л. Улицкой.

Золотой век русской литературы. Пушкинская дорога - «карнавальное пространство»
Пушкин - «солнце русской поэзии», великий русский национальный поэт. Его поэзия явилась воплощением свободолюбия, патриотизма, мудрости и гуманных чувств русского народа, его могучих творческих сил. Поэзию Пушкина отличает широкий размах тем, но очень четко можно проследить развитие отдельных мотивов, а образ дороги тянется красной лент ...

Островский
Александр Николаевич Островский (1823—1886)—исключительная фигура на фоне литературы XIX в. На Западе до появления Ибсена не было ни одного драматурга, которого можно было бы поставить в один ряд с ним. В жизни купечества, темного и невежественного, опутанного предрассудками, склонного к самодурству, нелепым и забавным прихотям, он наше ...

Второй урожай готического романа
Тем временем писатели не сидели сложа руки, и, помимо обильного хлама типа «Ужасных тайн» (1796) маркиза фон Гросса, «Детей аббатства» (1798) миссис Рош, «Золфойи, или Мавра» (1806) миссис Дакр и школьных сочинений поэта Шелли – «Застроцци» (1810) и «Сент-Ирвин» (1811) (оба – имитации «Золфойи»), появились значительные сочинения о сверх ...