Философский труд «Миф о Сизифе» убеждает, что в уста «постороннего», и Калигулы Камю вложил многие из ключевых мыслей предвоенной поры. На страницах этого пространного «эссе об абсурде» они, так или иначе, повторены и обстоятельно растолкованы, а под самый конец ещё и стянуты в тугой узел притчей – пересказом древнегреческих преданий о вечном труженике Сизифе.

Случилось так, что дни, когда Камю завершал своё эссе, располагали очень и очень многих во Франции внять стоической мудрости Сизифа. Трагический поворот истории выявил ту долю нравственной правоты, которую в обстановке катастроф сохраняет не внемлющее никаким пораженческим доводам упрямство Сизифа, то злободневные запросы

истории обнаруживали и нравственную недостаточность, изъяны сизифовой мудрости. Ведь спустись, скажем, Сизиф однажды, вопреки приговору небожителей, с безлюдного горного склона в долину, где враждуют между собой племена её обитателей, он очутился бы перед неразрешимой для него задачей. До сих пор всё было тяжело, но по крайней мере ясно: камень, гора и нечеловеческий труд, то которого Сизифу не дано избавиться. Теперь же передним разные пути, среди них следует предпочесть какой-нибудь один, обдумав, почему, собственно, этот, а не другой. Сизиф начинает лихорадочно искать, однако на ум приходит вереница малоутешительных афоризмов: правды нет ни на земле, ни выше, всё бессмысленно, значит, «ничто не запрещено» и «иерархия ценностей бесполезна», ей не на что опереться. Любой выбор, следовательно, оправдан, лишь бы он был внятно осознан. Позже Камю без обиняков укажет на самое слабое звено разрыва в цепочке философствования, стержневой для «Мифа о Сизифе»: «Чувство абсурда, когда из него берутся извлечь правила действия, делает убийство, по меньшей мере, безразличными и, значит, допустимым. Если не во что верить, если ни в чём нет смысла и нельзя утверждать ценность чего бы то ни было, тогда всё позволено и всё неважно… Можно топить печи крематориев, а можно и заняться лечением прокажённых. Злодейство или добродетель – всё чистая случайность и прихоть».

Литературный процесс в конце XX века
В середине 80-х годов XX века с происходящей в стране «перестройкой» рухнул советский тип ментальности, распался социальный базис всеобщего понимания действительности. Несомненно, это нашло свое отражение и в литературном процессе конца века. Наряду с еще существовавшим нормативным соцреализмом, который просто «ушел» в масскульт: детек ...

"Прощание с Матерой"
Перед человечеством в конце XX столетия остро встала проблема выбора: либо голый практицизм, признающий лишь материальное благополучие, либо установка на духовные ценности, на опыт предшествующих поколении, на любовь ко всему живому на земле. Валентин Распутин относится к тем авторам, которые ставят эту проблему выбора с максимальной от ...

Тургенев
Иван Сергеевич Тургенев (1818—1883) начал свою литературную деятельность в 40-е годы, когда в русской общественной жизни еще окончательно не размежевались либеральная и демократическая тенденции. Он испытал на себе благотворное влияние идей Белинского. В очерках, которые Тургенев печатал на страницах «Современника» под общим названием « ...