Остальные лица, за исключением Грозного, сработаны по тому условно-историческому трафарету, который установился со времен "Юрия Милославского" для изображения древнерусской жизни. Толстой хотя и изучал старину, но большей частью не по первоисточникам, а по пособиям. Сильнее всего отразилось на его романе влияние народных песен, былин и лермонтовской "Песни о купце Калашникове". Лучше всего удалась автору фигура Грозного. То безграничное негодование, которое овладевает Толстым каждый раз, когда он говорит о неистовствах Грозного, дало ему силу порвать с условным умилением перед древнерусской жизнью. По сравнению с романами Лажечникова и Загоскина, еще меньше заботившихся о реальном воспроизведении старины, "Князь Серебряный", представляет собой, однако, шаг вперед. Несравненно интереснее Толстой как поэт и драматург. Внешняя форма стихотворений Толстого не всегда стоит на одинаковой высоте. Помимо архаизмов, к которым даже такой ценитель его таланта, как Тургенев, относился очень сдержанно, но которые можно оправдать ради их оригинальности, у Толстого попадаются неверные ударения, недостаточные рифмы, неловкие выражения. Ближайшие его друзья ему на это указывали, и в переписке своей он не раз возражает на эти вполне благожелательные упреки. В области чистой лирики лучше всего, соответственно личному душевному складу Толстого, ему удавалась легкая, грациозная грусть, ничем определенным не вызванная. В своих поэмах Толстой является поэтом описательным по преимуществу, мало занимаясь психологией действующих лиц. Так, "Грешница" обрывается как раз там, где происходит перерождение недавней блудницы. В "Драконе", по словам Тургенева (в некрологе Толстому), Толстой "достигает почти Дантовской образности и силы"; и действительно, в описаниях строго выдержан Дантовский стиль.

Интерес психологический из поэм Толстого представляет только "Иоанн Дамаскин". Вдохновенному певцу, удалившемуся в монастырь от блеска двора, чтобы отдаться внутренней духовной жизни, суровый игумен, в видах полного смирения внутренней гордыни, запрещает предаваться поэтическому творчеству. Положение высоко-трагическое, но заканчивается оно компромиссом: игумену является видение, после которого он разрешает Дамаскину продолжать слагать песнопения. Всего ярче поэтическая индивидуальность Толстого сказалась в исторических балладах и обработках былинных сюжетов. Из баллад и сказаний Толстого особенной известностью пользуется "Василий Шибанов"; по изобразительности, концентрированности эффектов и сильному языку - это одно из лучших произведений Толстого.

О писанных в старорусском стиле стихотворениях Толстого можно повторить то, что сам он сказал в своем послании Ивану Аксакову: "Судя меня довольно строго, в моих стихах находишь ты, что в них

торжественности много и слишком мало простоты". Герои русских

былин в

изображении Толстого напоминают французских рыцарей. Довольно трудно распознать подлинного вороватого Алешу Поповича, с глазами завидущими и руками загребущими, в том трубадуре, который, полонив царевну, катается с ней на лодочке и держит ей такую речь: " .сдайся, сдайся, девица душа! я люблю тебя царевна, я хочу тебя добыть, вольной волей иль неволей, ты должна меня любить. Он весло свое бросает, гусли звонкие берет, дивным пением дрожащий огласился очерет ." Несмотря, однако, на несколько условный стиль толстовских былинных переработок, в их нарядном архаизме нельзя отрицать большой эффектности и своеобразной красоты.

С середины 60-х годов его некогда богатырское здоровье - он разгибал подковы и свертывал пальцами винтообразно зубцы вилок - пошатнулось. Как бы предчувствуя свою близкую кончину и подводя итог всей своей литературной деятельности, Толстой осенью 1875 г. написал стихотворение "Прозрачных облаков спокойное движенье", где, между прочим, говорит о себе:

Литература начала века
Отечественная война 1812 г. и связанный с ней патриотический подъем дали мощный толчок развитию русской национальной культуры. Наиболее образованным сословием в России было тогда дворянство. Большинство деятелей культуры этой поры—выходцы 113 дворян или люди, так или иначе связанные с дворянской культурой. Идейная борьба в литературе в ...

Поэтический мир и миф
В следующих книгах «Версты» и «Ремесло», обнаруживающих творческую зрелость Цветаевой, сохраняется ориентация на дневник и сказку, но уже преображающуюся в часть индивидуального поэтического мифа. В центре циклов стихов, обращенных к поэтам-современникам Александру Блоку, Анне Ахматовой, Софии Парнок, посвященных историческим лицам или ...

А. А. Григорьев
Глубокая любовь к почве звучит в произведениях Некрасова, и поэт сам искренно сознает эту любовь. Он, по-видимому, не жалеет, как Лермонтов, что этой любви «не победит рассудок», не зовет этой любви «странною». Одинаково любит он эту Почву и тогда, когда говорит о ней с искренним лиризмом, и тогда, когда рисует мрачные или грустные карт ...